С четверти первого до полседьмого

«Это мощней, чем цунами…»

Это мощней, чем цунами

Или по склонам — снега:
Ты подойдешь — и меж нами
Вспыхнет электродуга.

Пламя забродит, засвищет,

Прошлое выжжет дотла…
Нет, на чужом пепелище
Я бы прожить не смогла.

Тихо, как свечку, задую

В сердце проросток огня…
…Если полюбишь другую —
Ты ей не мсти за меня…

Воспоминание о счастливой зиме

И сосен исполинский рост,

И в небе самолетный хвост,
И гроздь рябины на снегу,
Как будто праздник неуместный,
И голос твой издалека,
И телеграфная строка,
И взгляд — восторженный и лестный…

Скупа коллекция чудес,

Все остальное просто: лес,
Река и проржавелый катер,
И воспаленный цвет небес,
Где все мы будем — на закате…

«В каменном, каверзном, строенном на года…»

В каменном, каверзном, строенном на года,

А пережившем столетие, как хвоя за половицей
(Из такого же школьницей смотрела я в никуда
Из ниоткуда, где довелось родиться), —

То есть в безвременном…

Впрочем, двадцатый век
Проступает отчетливо в невниманье к детали.
Прочее — вечно: этот мартовский снег
И которое поколение женщин, говорящих: «Как мы устали…»

В общем, в России, в городе, на этаже,

Засиженном мухами изнутри, голубями снаружи,
Я стою и думаю, что — свершилось:
уже
Ты мне нужен сильней, чем другим не нужен.

Чахнет в лампочке пламя, задушенное стеклом,

Надвигается будущее — невпопад, напролом.
Пусть настигнет в доме твоем
Нас — вдвоем…

«Ветер разнообразен…»

Ветер разнообразен:

В паре с огнем
Похож на цветок в вазе,
Вместе с вольной водой
Образует прибой
(Ты когда-то шутил —
Как мы с тобой).

Не промчит стороной,

Как экспресс в Новый год,
Он навеки со мной,
В отличие от.

Даже в зимнем бору,

Где и жизни-то нет.
Если умру,
Не он ли загасит свет?..

«Московского неба…»

Московского неба

все та же подслеповатая гладь,
В охрипшем радио —
все те же песни Кобзона…
А я так счастлива,
что забываю дышать,
Да и не вижу в этом действии
большого резона.

Так, выпить стараясь

хотя бы еще одну,
Забывает пьяница
про визиты к начальнику и крестины.
Так в океане,
уйдя на желанную глубину,
Забывают вынырнуть
искатели жемчуга и дельфины.

Я не оставлю тебе возможности умереть

От скуки, от одиночества, от печали!
И пусть от жизни
сохранилась лишь треть,
Тебя люблю я,
словно в самом начале.

Пойми, что это не вечность,

а только ночь миновала,
И первым утром мы очнулись,
как ни в чем не бывало.