С четырех сторон горизонта

Наступает XV век. У северного берега Явы становится на якорь такая большая флотилия, какой не видали еще страны Индийского океана. 62 корабля, двух-, трех-, четырехмачтовых, хорошо оснащенных для дальних плаваний. На борту кораблей около тридцати тысяч людей. Эта громадная экспедиция снаряжена Китаем, имя начальника ее Чжэн Хэ. Семь великих походов Чжэн Хэ памятны в истории Китая. Ява — лишь одна из стоянок в дальнем пути. Корабли посетят и Суматру и Цейлон, проплывут у берегов Индостана, достигнут восточного берега Африки. На мемориальной доске будет высечена гордая надпись, которую по завершении этих походов составит Чжэн Хэ:

«Мы прошли свыше ста тысяч ли через необъятные водные пространства и видели гигантские волны, достигающие неба, и далекие варварские страны в голубом тумане, и паруса наши, подобные облакам, несли наши корабли день и ночь по избранному пути, и шли мы со скоростью звезд через дикие и грозные волны, как по торной дороге…»[42]

Известны записки трех участников плаваний с описанием посещенных мореходами стран. Один из них — Ма Хуань — сообщил многие интересные сведения и об острове Ява.

И проходит еще столетие. В начале XVI века появляются близ берега Явы первые европейские корабли. Португальские каравеллы, разбойники на большой дороге открытий, рыщут в поисках островов Пряностей. В конце века добираются до яванского побережья голландцы. Европейцы приходят в страну «тысячи островов» как жестокие поработители, безжалостные захватчики.

Прервем перечень. В нем упомянуто лишь очень немногое. Но и этого достаточно, чтобы представить, насколько различными были пути кораблей, пересекавшиеся возле острова Явы. На каком же корабле находился человек, положивший впервые на карту очертания острова, его мысы, заливы, извилистые линии берега?

Был ли это индийский, или китайский, или арабский корабль? Ни одна книга по истории открытий не даст точного ответа на подобный вопрос. Лишь одно можно сказать с полной уверенностью: ни португальцы, ни голландцы — захватчики острова, ни случайные европейские его посетители более ранних времен, не могут претендовать на эту высокую честь.

Что касается остального, то возможны различные предположения. И в числе их весьма вероятный ответ подскажет напоминание о корабле, о котором мы пока еще не сказали ни слова.

Выплывает из тьмы столетий гордый корабль. Он пришел к яванскому берегу ни с запада и ни с востока. Его строили на самом острове; и матросы и кормчий на борту корабля — все они уроженцы Явы. Даже то, пока еще очень немногое, что известно нашим историкам о старинных мореплавателях Индонезии, поучительно и любопытно. Португальцы, открывшие морской путь вокруг Африки в Индию и юго-восточную Азию, получили важнейшие сведения о новых землях из подробной карты, составленной на острове Ява, запечатлевшей широкий географический кругозор яванских моряков и картографов.

Правитель португальской колонии в Индии Аффонсу Албукерки писал в 1512 году португальскому королю: «…Посылаю Вам чертеж, снятый с большой карты одного яванского кормчего… И сдается мне, государь, что карта эта лучшее из всего, что я видел на свете, и Ваше высочество зело возрадуется, узрев ее. А имена на этой карте даны яванскими буквами и их перевел один яванец, который знает грамоту…»[43]

Надо ли удивляться тому, что, заполучив столь ценный чертеж, португальцы изготовили вскоре карты, на которых с большой точностью были изображены и Ява, и Суматра, и Малые Зондские острова.

За столетия до португальцев, когда не было еще и самого португальского государства, яванские корабли уже бороздили воды Индийского океана. В «Нагаракритагаме» — произведении яванского эпоса, созданном в середине XIV века, содержится множество сведений о разных землях, накопленных яванскими моряками.

И естественно предположить, что сами обитатели острова создали его первые карты, нанесли на них очертания побережий и извилистые линии рек своей родины.

Не случайно подобные вопросы еще таят в себе много спорного, много неясного. В истории географических открытий, совершенных народами Азии и Африки, — далеко не все главы освещены, не все крупные события известны; еще многие страницы ее остаются забытыми, не прочитанными — современной наукой. У реакционных историков, сочинявших измышления о «цивилизаторской миссии» колониальных держав, были особые основания оставлять эту тему в тени, или затемнять ее искусственно, так же как и всю историю культуры стран Востока. Для подобных историков открытие Мадагаскара или островов Индонезии начиналось с появления в этих местах европейцев.

В наши дни, когда поднимаются к новой жизни народы, находившиеся прежде под колониальным ярмом, оживают заново и их большие свершения давнего прошлого. С чувством гордости за человека планеты, обитателя всех ее континентов, всех островов вспоминаются ныне их плавания по бурным морям, их искусство, наука, их древние карты.

ЧЕРЕЗ ПУСТЫНИ И ГОРЫ