С чистого листа 2

Ньют сидел, откинувшись в своем кресле и лениво слушал меня, но когда я дошел до слов «национальная безопасность», он выпрямился.

— Карл, мы в Палате Представителей, а не в Сенате. Право «рассматривать и одобрять» дано Сенату, а не нам.

— Я это понимаю, и поэтому говорю с тобой. Хотя я серьезен. Если я должен буду сорвать его утверждающее слушание, и даже в прямом эфире – я сделаю это, и если даже это будет стоить мне места, я готов поступиться.

— Выкинешь что-нибудь подобное, и это будет стоить тебе места! Это закончится выговором Конгрессу и последующим презрением, не меньше!

Я кивнул.

— Как я и сказал, я готов поступиться.

Он осторожно на меня посмотрел:

— Ты должен рассказать мне, что происходит, Карл. Что за чертовщина о национальной безопасности?

Я покачал головой:

— Я не могу рассказать. Это под грифом «Совершенно Секретно». За это мне тоже придется заплатить, если я открыто заговорю об этом.

— Карл, я не очень понимаю, чего ты от меня ждешь, если ты не расскажешь мне, что происходит, или произошло, или чего так еще.

— Ньют, в этот раз тебе нужно просто поверить мне.

Он только покачал головой:

— Дай мне время сделать пару звонков, но никаких глупостей, не обговорив сперва со мной. Если это все чушь собачья, я повешу тебя за яйца сушиться на солнце.

— Вполне устраивает, — я поднялся и покинул кабинет.

Я полетел домой, и немного перебрал с алкоголем той ночью. Слишком много дерьма мне вспомнилось из того кошмара в Центральной Америки. Даже Мэрилин заметила, что с ней я был неразговорчив и раздражителен.

Ньют перезвонил мне через два дня:

— Карл, самое большее, что я смог сделать, так это назначить встречу с некоторыми людьми из Сената, и тебе придется пояснить им все об этой национальной безопасности.

— Когда?

— В четверг, семнадцатого.

Это было на следующей неделе.

— Просто дай мне знать, когда и где, — сказал я ему.

— Лучше бы тебе знать, что ты делаешь, Карл, иначе это будет просто катастрофа, — закончил Ньют и повесил трубку.

Встреча была в офисе Ньюта в два часа дня. Я ожидал вместе с ним, просто общаясь о планах на 1993-й год, когда люди начали подтягиваться. Это была встреча элиты Вашингтонского Конгресса и Сената – и меня. Присутствовал организатор партии большинства, Уэнделл Форд, также был и глава комитета Сената по международным отношениям, Клэйборн Пелл, этот комитет должен был организовать слушание по Хокинсу. Вероятно, потому что я затронул тему национальной безопасности, также был и глава специального комитета по разведке Дэвид Борен. Последними появились куратор команды Клинтона по переходному процессу по имени Джон Болдуин, который был одним из людей Уоррена Кристофера, и сам Хокинс. Единственными Республиканцами в помещении были я и Ньют.

Хокинс вошел последним, в его походке сквозила гордость и вызов, и он чуть ли ни презрительно хмыкнул мне, увидев перед собой молодого юнца, посмевшего бросить ему вызов. Я же посмотрел на него своим заученным безразличным взглядом, просто глядя на него, не мигая, медленно осмотрев его справа налево и затем медленно отвернув голову.

Первым заговорил Болдуин, просто, чтобы начать собрание.

— Конгрессмен Гингрич, приятно снова вас видеть. Позвольте мне представить генерала Хокинса.

Хокинс вышел вперед и прошел мимо меня, чтобы пожать протянутую руку Ньюта.

— Господин конгрессмен, благодарю вас, что пригласили меня, хоть я и не понимаю, в чем может быть проблема.

— За этим мы и здесь, не так ли, генерал? О встрече попросил конгрессмен Бакмэн.

Снизойдя до того, как заметить меня впервые, Хокинс повернулся ко мне и протянул руку:

— Господин конгрессмен.

— Здорово снова вас видеть, мистер Хокинс.

— Генерал Хокинс, если будете так любезны, — ответил он.

Джон Болдуин вставил:

— Генерал Хокинс был генералом армии Соединенных Штатов, и считается обычаем обращаться к офицерам в отставке по их званию.

Я с самым невинным выражением лица осмотрел всех присутствующих.

— Правда? Ну, думаю, что тогда вы все можете называть меня капитаном Бакмэном вместо конгрессмена Бакмэна, но это было бы немного бесцеремонно с моей стороны, — и я снова посмотрел на всех с самым невинным выражением лица.

Мы все сели, и собрание началось.

— Карл, ты просил об этой встрече, и я здесь из-за соображений национальной безопасности, о которых ты отказался рассказать Ньюту. Так что колись, сынок, что это у тебя от этого парня в штанах засвербило? — спросил Борен, растягивая слова на оклахомский деревенский манер.

— Я нахожу всю эту встречу оскорблением! — перебил Хокинс, — У меня образцовый послужной список, и все здесь присутствующие об этом знают! Я требую извинений!

Болдуин положил свою руку на руку Хокинса и молча покачал головой.

— Успокойтесь, генерал, мы все сейчас выясним, — отметил Пелл.

Все уставились на меня. Настало время действовать.

Я кивнул.