С чистого листа

Мне так и хочется высказаться… Да вы сами на него поглядите. Он ведь – само совершенство. У него не было в жизни никаких неприятностей. Ну, допустим, он страдает от своего неумения различать людей по лицам, но ведь его зато никогда не называли жирдяем, или уродом, или мерзким типом. Никто не посылал ему оскорбительных записок и никто не кричал вслед, чтобы он покончил с собой, потому что так будет лучше всем. И его родителям не приходили обидные письма с проклятиями только за то, что они его родили. Кроме того, у него живы оба родителя. Сомневаюсь, что ему известно, что это такое – терять любимого человека. И вот такие, как мы, просто не смеют трогать его, потому что он слишком хорош для нас с вами и не заслуживает никакого наказания. И это еще если умолчать о его отвратительных дружках.

Мне так и хочется сказать: «А почему я не должна была его ударить?»

Но я не нахожу никакого другого ответа, кроме как:

– Я просто взбесилась.

По взгляду мистера Левина понимаю, что этих слов недостаточно. Я видела такой взгляд и раньше. Так смотрят наставники, когда начинают анализировать твое поведение и знают ответ на вопрос задолго до того, как он станет известен тебе самой. Но вот только они не собираются подсказывать, потому что ты должна дойти до всего самостоятельно.

Джек

Когда очередь доходит до меня, я заявляю:

– Настоящая причина моего присутствия здесь заключается в том, что я являюсь повелителем козлов во всей Вселенной.

Мужчина в галстуке-бабочке, который, наверное, и есть мистер Левин, говорит:

– Пожалуйста, объясняйся понятнее, Джек.

Я наклоняюсь, уставившись в пол. Со стороны можно подумать, будто я подыскиваю подходящие слова. Впрочем, так оно и есть. Но главная причина состоит в том, что я стараюсь избежать посторонних взглядов. Иногда мне просто хочется закрыть глаза и вообще забыть о способности что-то видеть. Потому что невозможность различать лица временами очень похожа на обычную слепоту.

– Так как же ты можешь объяснить нам свое «почему»?

– У меня нет никакого «почему», только «вот дерьмо!» и «о чем я только думал!» – Я изображаю на лице подобие ухмылки и вдруг встречаюсь взглядом с Либби. Я смотрю на нее в упор, а она смотрит на меня. Она прочитала мое письмо. Она может все рассказать прямо сейчас. Я жду, что она начнет говорить. Но она молчит, и тогда я, прокашлявшись, произношу: – В общем, не стоило, конечно же, этого делать. Зря я так.

Пожалуй, это первые честные слова, которые я говорю вслух за весь сегодняшний день.

Позже она находит меня на парковке, когда я уже залезаю в «Ленд Ровер» с телефоном в руках.

– Когда же ты его подсунул?

– Что именно?

– То самое письмо.

– Мне придется тебе перезвонить, – говорю я в трубку и прерываю связь с Кэролайн как раз в тот момент, когда она произносит: «С кем это ты там разговариваешь?» – и обращаюсь уже к Либби: – Когда схватил тебя в охапку.

– Неужели ты решил, что эта записка каким-то чудодейственным образом сможет все исправить?

– А это получилось?

– Ты сам как считаешь?

– Нельзя винить человека в том, что он хотя бы попытался что-то уладить.

Я ослепительно улыбаюсь ей, но она лишь качает головой, а ее указательный палец оказывается прямо у меня перед носом.

– Вот только не надо этого.

– Хорошо. Давай тогда серьезно. Ты говорила, что у тебя есть ко мне вопросы. Можешь задавать их. – В этот момент у меня в кармане начинает звонить телефон.

– Когда ты понял, что не можешь различать людей по лицам?

– Примерно лет в четырнадцать. Правда, все произошло не за одну минуту. Понимание больше напоминало некий процесс. Мне пришлось сложить вместе разные факты, а это заняло некоторое время.

– Значит, ты видишь мое лицо, но не в состоянии запомнить его?