С чистого листа главы 100-165

На протяжении следующих примерно десяти дней через Хэй-Адамс проходил плотный поток великой и могучей текучки, что освещалось Fox News как рассмотрение на различные должности, и все это указывало на то, как губернатор лично подходил к вопросу этих важных подборов. И как мог хоть кто-либо спорить с этим?! В каком-то смысле это не очень помогало губернатору Бушу. После того, как кто-либо докладывал о встрече с Чейни и Бушем, следующая передача Раша Лимбо уже обсуждала, почему они не подходили. Меня назвали «крайне либеральным, запасным Демократом, который купил выборы и разделяет левую Демократическую программу со своей женой-Демократом из Нью-Йорка»!

Мэрилин нашла это крайне забавным, хотя ей уже стало не так смешно, когда он отметил, что она так очевидно потратила мои миллиарды на различные пластические операции и увеличение груди! Уже был мой черед взглянуть на нее с любопытством и попросить ее показать «улики». Близняшки тоже захотели узнать, есть ли у их матери импланты, и хотели узнать, можно ли им их тоже поставить. Я фыркнул, прикусил язык, и позволил их матери дать им небольшой нагоняй. Наши дочери не страдали от проклятия плоскогрудия. У них был четвертый размер груди и без всех приятных обязательств, вроде трех беременностей.

Я не был единственным кандидатом, которого признали неподходящим. Колин Пауэлл, один из самых уважаемых людей страны, тоже был окрещен Демократом, Фред Томпсон из Теннесси был «Джонни-тормозом» для политической партии, Джордж Патаки был из демократического штата (Нью-Йорк), и так далее. Не было никого, кто был бы достаточно консервативен для Раша Лимбо! Он был более сумасброден по этой теме, чем обычно.

Четвертого июля я посетил обязательные парады в Хирфорде и Вестминстере, и остаток дня провел, выпивая у бассейна со своей «улучшенной» женой. Наши дочери были где-то в другом месте (они хотели быть где угодно, только не там, где находились их древние и ничего не понимающие предки), а Чарли был на море, так что я смог уговорить Мэрилин надеть очень открытый купальник и затем гонялся за ней вокруг бассейна. Наконец я поймал ее и лично проверил ее «улучшения». Комментарием моей жены стало, что возможно, мне стоило потратить свои миллиарды на то, чтобы улучшить что-нибудь у себя самого, за что получила хороший шлепок по заднице, когда мы вылезли из бассейна. Затем я загнал ее в дом и мы еще какое-то время проверяли наши врожденные приспособления.

Пятого июля мир начал вести себя чрезвычайно странно. Мне напрямую позвонил Джордж Буш и попросил встретиться с ним в его номере в Хэй-Адамсе на следующий день, и мне нельзя было говорить об этом кому-либо, ни жене, ни работникам – никому. Это было странно. До этого все вести мне передавали только сотрудники Чейни. Было похоже на то, что он не будет участвовать в этом обсуждении. Могло ли это быть последней личной проверкой? Что-то не сходилось. Уже выходили неофициальные отчеты, в которых говорилось, что меня уже не рассматривают, хотя от официальной кампании ничего настолько грубого не исходило.

Следующим утром в четверг в десять часов я приехал к Хэй-Адамсу и зашел в номер к губернатору. После проверки небольшим металлоискателем и осмотра агентом Секретной Службы, который стоял на посту у его двери, мне разрешили войти и я оказался с Джорджем Бушем. Были только мы двое. Он провел меня в гостиную, где мы устроились в креслах.

– Конгрессмен Бакмэн, благодарю вас, что вы пришли.

– Мое почтение, губернатор. Может быть, однажды я смогу сказать «Мое почтение, мистер президент».

Он улыбнулся на это и снисходительно кивнул. Может, он и был придурком, но придурком, который знал, как быть приятным и давать гостю ощущение теплого приема.

– Это очень любезно с вашей стороны. Я хотел еще немного с вами поговорить, и понять, что вы думаете о том, как идет кампания.

– В самом деле? Я был под впечатлением, что я более не приму никакого участия в кампании. Если верить Fox News и другим каналам, которые поддерживают вас, не возникает никаких сомнений в том, что я бы стал помехой, а не помощью. Я даже не уверен, могу ли я быть выбран для отлова собак, после всего того, что они сказали.

Он слегка улыбнулся.

– Возможно, вы слышали старую молитву, «Боже, защити меня от моих друзей. А с врагами я могу разобраться и сам!»? Хоть я и могу сказать, что значительная часть моей поддержки исходит от более консервативного элемента партии, но мне нужно обратиться и к другим группам тоже. Не все с этим согласны, но это правда.

Я кивнул с одобрительным жестом.

«К чему он этим клонил?»

– Ну конечно же, губернатор, как лидеру партии вам нужно совмещать различные взгляды, – улыбнулся я. – Сочтите это хорошей практикой на момент после выборов, когда вам нужно будет склонять Демократов на свою сторону!

– Будем надеяться. О, кстати, ваша жена действительно Демократ?

Я рассмеялся:

– Во многом – да. Ее родители разрываются между своей любовью к ее дочери и своей верой, так сказать. Да и опять же, некоторые из ее братьев тоже Республиканцы, так что все вроде бы наравне.