С чистого листа главы 100-165

На уровне Овального Кабинета также стало очевидным еще одно из крупнейших изменений, и им было сильное принижение ценности бытия ветераном. Еще одно поколение назад большая часть представителей Овального Кабинета и практически все участники Совета по национальной безопасности побывали на военной службе в том или ином виде, даже если это была всего лишь работа в автопарке военной части где-нибудь в форте Дикс. Теперь же об этом почти не упоминалось. Во всем кабинете, по крайней мере, как я понял, единственными служившими были Колин Пауэлл, Тони Принципи из комитета по делам ветеранов, и я сам. И Томми Томпсон, и Джордж Буш оба были либо в запасе, либо в нацгвардии, и они изрядно старались как можно дольше избегать реальной службы. В Совете по национальной безопасности все было так же плохо.

Это было не к тому, что они были плохими людьми. Только от того, что вы надели на себя форму в какой-то момент жизни – вы не стали каким-то святым, или экспертом по всем военным вопросам. Я сам был весьма неплохим командующим и наверняка смог бы вести батальон без каких-либо трудностей. Но это не делало из меня следующего Паттона! И все же, это дает ощущение того, что это будет нужно и должно приниматься во внимание в любых обсуждениях, связанных с использованием военной мощи.

Собрания Совета по национальной безопасности предполагают, что их ведет сам президент, задавая вопросы и раздавая инструкции остальным участникам. И поэтому я удивленно переглянулся с Колином Пауэллом, как только Джордж Буш после созыва всех участников передал ведение генеральному секретарю. Дик Чейни высказался по проблемам, которые у нас были с Саддамом Хуссейном и иракцами (в общих чертах – они не делали того, что было нужно нам, почему мы и требовали, чтобы Хуссейна отдали нам для хорошенького и чистенького повешения), и затем он дал слово главе Центрального Разведывательного Управления Полу Вулфовицу.

Затем Вулфовиц начал перечислять проблемы, которые мы выявили с помощью нашей разведки и наблюдения за Ираком. Я начал записывать. Они постоянно насмехались над нами и все проверяли на эффективность полеты в закрытых воздушных зонах, которые мы создали после войны в Персидском Заливе. Велась активная программа по разработке ядерной бомбы. Химическое оружие у них уже было. Они нанимали ученых из России для разработки биологического оружия. Они разрабатывали ракеты, которые смогут переносить все эти боеголовки не только в Израиль, но и дальше, в Европу. Они вели переговоры с террористическими группами в Лебаноне и Северной Африке. Основным пунктом было, что нам нужно всерьез продумать какую-то форму более мощного ответа на их агрессию.

Никакого обсуждения не состоялось, поскольку Чейни незамедлительно передал слово председателю Объединенных штабов, генералу Воздушных Сил по фамилии Майерс, который заменил Шелтона после ухода последнего во время той шумихи со мной во время выборов. Генерал Майерс сразу же доложил, что он согласен со всем, что уже сказал Вулфовиц, и что было действительно важно, чтобы мы начали подготавливать несколько вариантов реакции на агрессию со стороны Ирака. И как по команде, Джордж Буш приказал генералу Майерс начать эти варианты разрабатывать.

Я прочистил горло, привлекая к себе внимание.

– Прошу прощения, но у меня есть пара вопросов.

Прежде, чем президент смог отреагировать, Чейни сказал:

– Карл, это всего лишь предварительное расследование по этим вопросам для осведомленности президента.

– И все-таки у меня есть несколько вопросов, и возможно, президенту тоже будет интересно выслушать эти ответы, – и я взглянул на Джорджа Буша. – Что скажете, мистер президент?

– Задавай, Карл. Давайте послушаем эти вопросы и ответы, – ответил он, изумившись тому, как я переиграл Чейни.

– Благодарю вас, мистер Президент, – и я повернул голову к Вулфовицу. – Директор, вы утверждаете, что иракцы разрабатывают химическое оружие. Но ведь оно у них уже есть. Синдром Войны в Персидском Заливе был последствием слабого уровня его воздействия. И что же изменилось, чтобы мы тоже начали менять наш план действий?

И это было только началом. Я также упирал на детали остальных его утверждений. Как он мог доказать, что программа по разработке ядерного оружия действительно существовала? Где разрабатывалось биологическое оружие? Зачем общепризнанному диктатору вроде Саддама Хуссейна как-то связываться с террористическими группами вроде Хезболлы или Хамаса, которые в основном существовали за счет поддержки их заклятого врага – иранцев? Вулфовиц начал яростно верещать про засекреченную информацию, которую собрало ЦРУ, и конечно же, эти детали нам даны быть не могли. Я же просто кивнул.

Затем я повернулся к генералу Майерсу.

– Генерал, должно быть, вы предоставили директору информацию о попытках неразрешенных полетов в закрытых воздушных зонах, и других провокациях. Мы живем с этим уже целых десять лет. Что же изменилось с тех пор? Мы всегда вполне неплохо сдерживали этих идиотов. И зачем же прекращать?