С чистого листа главы 100-165

В то же время те экономические решения, которые я принимал, были ошибочными и неподходящими. Единственное, что могло бы поставить страну на ноги – это мгновенное и огромное снижение налогов, как и предлагал Джордж Буш. Я затрагивал эту тему до этого, но только затем, чтобы сообщить, что предложенное Бушем снижение налогов нужно было бы отложить, чтобы мы смогли расплатиться за все вложения – как за внутреннюю инфраструктуру и науку, так и за перестройку наших военных. В следующем году мы наверняка оказались в дефиците после трех лет излишка бюджета. Я обыграл это, сказав, что Джордж Буш без необходимости не стал бы мириться с дефицитом; он был крепким сторонником сбалансированного бюджета, и его первый год на посту тому подтверждение! Свое личное мнение о том, что уровень налоговой нагрузки в обозримом будущем остался бы тем же, я оставил при себе; если бы мне и пришлось что-нибудь об этом говорить, то я бы рассказал о стремлении вернуться к состоянию излишка и выплате внешнего долга.

Чейни и его компания думали иначе. Крупное снижение налогов было бы настолько чудесным, что экономика бы просто бурлила активностью! Все дефициты бы просто растаяли. Если что-то и нужно сокращать, то нужно начинать обрубать то, что не связано с обороной, вроде образования, здравоохранения и социальных выплат. Если нам действительно нужно было бы снижать расходы, то мне стоило снижать пособия. О, и еще мне стоило лишить финансирования регулирующие организации, поскольку на самом деле успешно работал только неограниченный капитализм.

Когда Джош поднял эту тему, я уже дал свой комментарий. – А знаешь, они правы. Единственным способом действительно сократить затраты из бюджета будет сокращение пособий. Социальное страхование и расходы на здравоохранение нас когда-нибудь сломают.

– Но мы ведь даже не близки к этому, мистер президент! – возразил он.

– Не сейчас, Джош, но этот день настанет. И он настанет намного быстрее, если у нас не будет выручки, чтобы за это платить.

– Итак, вы собираетесь сокращать пособия?

Я покачал головой: – Думаю, я скорее себе глотку вспорю на национальном телевидение. Демократы на это никогда не пойдут, да и наша партия тоже. Суть проблемы в том, что всем нравятся эти программы, они просто не хотят за них платить. Есть причина, почему мы их держим. Нет, до тех пор, пока мы не в дефиците, я не настолько смел, чтобы это трогать.

Возражения от неоконсерваторов становились все громче, и в центре всего этого себя разместил Дик Чейни. Он и некоторые другие представляли контраргументы, которых так жаждали воскресные утренние ток-шоу и круглосуточные новостные передачи. Из выступавших критиков были не только Чейни и Вулфовиц. Уильям Кристол, Дональд Каган и Дэвид Хоровиц тоже частенько появлялись на виду. До этого их всегда слушал Джордж Буш, но я выпроводил их всех вон. Большая часть из них была академиками, либо же с опытом в аналитических центрах или же в администрации Рейгана или Буша-старшего.

Следующие две недели Чейни и его команда пытались зажарить меня живьем. Было ясно, что Чейни пытался пристроиться ко мне и собирался выступать на праймериз в 2004-м. Я мог только улыбнуться и сказать Ари и остальным не думать о нем, но Джона МакКейна тоже нельзя было списывать со счетов. Он попросил аудиенции со мной на этот счет. Если я не собирался баллотироваться, то это собирался сделать он, и ему нужно было проработать свои варианты. Ну, до этого я пообещал ему, что обсужу это с ним, и дам ответ ближе к лету, и, похоже, что в Вашингтоне лето наступает в феврале. (И вы не хотите быть в Вашингтоне таким летом – это жалкое зрелище!)

В понедельник одиннадцатого февраля я поручил Джону зайти утром в мой кабинет. Не считая обыденных утренних проблем, это было довольно спокойное утро. – Джон, ходить вокруг да около не буду. Ты хочешь знать, что я буду делать в 2004-м, и что я собираюсь делать с Диком Чейни, так?

Джон кивнул и ответил: – Да, Карл, хочу. Мне нужно понимать, как строить планы. Думаю, очевидно, что Дик Чейни не собирается тихо исчезать.

– Весьма правдиво. Ну, я не собирался давать никаких заявлений так рано, но, подозреваю, что это должно будет всплыть. Я буду баллотироваться на выборы в 2004-м. Я обсудил это на выходных с Мэрилин, и она меня поддерживает. И мне понадобится твоя помощь, потому что я никогда до этого не проводил такой общенациональной кампании. Тебе нужно будет помочь мне с планированием.

Он взглянул на меня и кивнул. Уверен, что он рассматривал это как реальную возможность все это время, но также и надеялся, что я решу не избираться. – Ну, нельзя сказать, что ты не предупреждал, что можешь. Если Чейни займет пост, то все станет паршиво.

На это я улыбнулся: – Не хотелось бы звучать слишком самоуверенно, но Дик Чейни будет самой малой из наших бед. Ты прав, он хочет этого так сильно, что аж зубы сводит, когда он проезжает мимо нас по улице. Значения это не имеет. Я собираюсь в него вогнать осиновый кол.

– Да, ты это сказал, но не уверен, что так просто куплюсь. Думаю, что хочу знать, что ты планируешь.