С чистого листа главы 100-165

В то время, пока я восстанавливался, большая часть Демократов, которые баллотировались на пост президента, уже сдалась к концу февраля, когда стало до больного очевидным, что против Демократической партии у них ещё меньше шансов, чем у меня! В теории, это то время, когда население узнает о кандидатах и как они реагируют на стресс и давление критических ситуаций. В реальности же просто смотришь на это и понимаешь, что все-таки должен быть какой-то способ получше! За очень короткий срок все их количество сократилось до нескольких имеющих хоть какой-то шанс кандидатов. Джон Керри был главным фаворитом, у него было больше всего денег и поддержки. На втором месте был Джон Эдвардс, который хорошо выглядел, у него была обворожительная улыбка, и жена, которая храбро боролась с раком, но все же оставалась на его стороне. За свою прошлую жизнь я не мог вспомнить точно, когда у него будут проблемы с его ширинкой – в 2004-м, или же в 2008-м, где он полностью самоуничтожится в процессе гонки. Джо Либерман никуда не прошел бы, но пока ещё он болтался вместе со всеми. Говард Дин был ещё одним сильным соперником, у него было несколько интересных идей, огромная поддержка со стороны молодежи и активность в Интернете.

Интернет же на самом деле был одной из наших сильных сторон. Я годами продвигал идеи о компьютеризации и технологических улучшениях Республиканской партии. У нас были огромные базы данных с именами жертвователей и возможность беспрестанно надоедать им своими просьбами вложиться. Изменилось лишь то, что Интернет набирал все больше и больше влияния. Некоторые из наших старикашек в партии не могли этого понять (черт, да в половине случаев я и сам этого не понимал, а предполагалось, что я-то все это знаю!), и думали, что это просто мимоходная мода или течение. Я же организовал параллельную группу по сбору пожертвований в Остине, которая состояла из кучки молодых и технически подкованных Республиканцев, кто-то из которых ещё был в колледже, и немного финансировалась через Институт Возрождения Америки и Марти Адрианополиса. Их задача была проста – понять, как воспользоваться Интернетом и идеей социальных контактов (все ещё на стадии мечты), чтобы привлечь людей вкладывать свое время и средства. Мы с Марти, будучи парочкой старых выпускников Ренсселера, собирались показать остальным старикам, как будет выглядеть будущее, и Остин стал бы нашей наглядной презентацией.

Мы уже видели, как Джон Керри, Джон Эдвардс и Говард Дин поделили голоса на январском собрании в Айове, где они стали первым, вторым и третьим. Затем второй поменялся с третьим местами позже в том же месяце в Нью-Хэмпшире. В феврале была полная неразбериха, где в течение месяца все, кроме них, соскочили с гонки, и каждый из них где-то побеждал, а где-то проигрывал. Сильнейшим среди них был Керри, а Эдвардс и Дин были намного дальше от него, где-то в ничьей.

После Великого вторника второго марта уже закончилось все, кроме конвенции. Джон Керри ухитрился победить на всех праймериз, кроме одного голосования, а Джон Эдвардс победил в Джорджии. Говард Дин не победил нигде. И Дин, и Эдвардс сняли свои кандидатуры на следующий же день, хотя Эдвардс по-всякому намекал на то, что попытает счастья в гонке за место вице-президента.

До конца весны оставалось ещё несколько праймериз, но учитывая, что выбыли почти все остальные, Джону Керри нужно было только потратить достаточно денег на то, чтобы держаться на слуху и победить в последней паре штатов. Он копил деньги, и все деньги, которые он тратил, уходили на агитацию против меня, а не кого-либо из Демократов. Он рано начал свою общую предвыборную кампанию, хоть он и не особенно тратился. Это бы случилось потом.

Хотя такое не всегда работает. Президентские счисления, как я хорошо знал, имеют под собой странную математическую основу. Керри был северовосточным либералом, и имел определенный дух патрицианства. Эдвардс был южанином с сильной поддержкой рабочих и профсоюзов и бессвязной личной историей. Либерман же был настолько консервативен, что половину всех голосований он поддерживал Республиканцев, и был одним из крепчайших Демократов в плане национальной безопасности и обороне. Его изъян? Он был евреем, да ещё и ортодоксальным. Была ли нация готова к такому? Дин тоже был молодым, с бессвязной историей, и весьма либеральным. И Дин, и Либерман были с северо-востока, что не слишком-то годилось для расширения влияния на голосующих. В Белом Доме и штабе кампании (расположенном в здании рядом с Республиканским национальным комитетом на Первой улице в Вашингтоне) это стало забавной игрой в угадайку. Я не думал, что мы бы узнали ответ до самой конвенции.