(с)дала на «отлично»

Поэтому на мне ярко-алое, как артериальная кровь на снегу, платье из плотного кружева. Ажурный лиф на тонких бретелях нежно обтягивал небольшую грудь. Я чувствовала, как ткань слега царапает затвердевшие соски, но ее плотность надежно скрывала провокационные пики. От талии платье упругими волнами ниспадало до середины голени. Подклад у наряда был незаметного бежевого оттенка, идеально совпадающего с цветом моей кожи, а потому сквозь переплетения крупного узора казалось, что под кружевом нет ничего, кроме моего нежного обнаженного тела, даже белья.

Макияж с акцентом на губы. Матовая бархатистая помада цвета спелой вишни идеально подчеркнула четкие линии. На глазах водостойкая тушь. Плакать я вовсе не собираюсь, но… хрен его знает!

Среди высокопоставленной публики на панду быть похожей не комильфо!

Для уверенности в себе хорошенько закрепила на голове полюбившуюся мне корону.

Вообще, как утверждает великий Гугл, корона — это мощная психозащита, которая помогает человеку чувствовать свое превосходство в ситуации, где он явно проигрывает.

Обычно мозгоправы работают на то, чтобы снять с человека те или иные короны. Например «корону царя» присущую эгоцентрикам, считающим «я — центр мира, все — для меня». Не мешало бы сбить такой венец с башки графа.

Еще есть понятие «короны мессии», когда человек считает «я сильней и должен всем помочь». Да уж, мне бы спасатель не помешал, но чего нет, того нет.

Поэтому, я вооружилась «короной воина», обладатели которой живут, следуя священному правилу «я всегда привык добиваться своего».

И мне предстояло доказать самопровозглашенному жениху голубых кровей, что он — обычный человек, хоть и граф. Он — центр СВОЕГО мира, но МОЙ мир заканчивается на мне. Мы можем сотрудничать, можем соперничать, но никто не должен ждать, что другой будет следовать его интересам, вопреки своим. Каждый человек — хозяин себе, он сам распоряжается своим телом, имуществом, временем и вниманием.

Себя же я убеждала в том, что могу выйти из любой ситуации по собственному желанию в любой момент, именно в этом моя сила. Я сама устанавливаю условия для себя и могу отказаться от любой выгоды в пользу своей свободы.

Короче говоря, Я — хозяйка своей жизни! И если кто-то забыл, об этом ему должна напомнить моя корона.

Как-то так.

Завершали образ владычицы заморской замшевые, черные как дно колодца в безлунную ночь, туфли на устойчивом высоком каблуке с кокетливыми ремешками из красной змеиной кожи, оплетающими щиколотки как мадагаскарские древесные удавы.

На самом деле, туфли были не натуральные и не очень удобные, зато эффектные. Плюс я не могла упустить возможность посмотреть на графа сверху вниз, если вдруг окажется, что он ниже меня ростом. Такое маловероятно, но было бы приятно задавить его еще и вертикальным превосходством.

Как есть КОРОЛЕВА!

Одобрила я сама себя и отправилась за Лилей.

— Ни хрена себе! — воскликнула подруга, оценив по достоинству образ.

— А то! Пусть не рассчитывает увидеть перед собой скромный нежный цветочек! В ближайшее время здесь будет все полыхать, как очистительный пожар в тропической Саванне!

Лиля, всегда уравновешивающая наш тандем, в противоположность мне выбрала сдержанное нежное платье цвета «лондонского тумана», как утверждал производитель. Дымчато-серо-голубое, словно вода в Темзе, чуть ниже колена, с длинными воздушными рукавами и объемной вышивкой в виде мелких листочков. На хрупкой Лиле оно смотрелось шикарно и создавало образ задумчивой, серьезной, спокойной девушки, далекой от интриг и коварных игр. Впрочем, такой она и была.

Вскоре за нами зашел папенька. Привычно одетый в костюм и с непривычно озабоченным лицом.

— Боишься? — спросила я его.

— Викуль, что бы ни произошло, ты просто помни, что я люблю тебя.

— Угу.

— Если что, я забронировал билеты на самолет и номера в ближайшей гостинице.

— Хорошо. Только не понятно, чего это ты так оперативно переобулся? То с графом договаривался о замужестве, а теперь готовишь мне пути к отступлению…

— Вик, ты же знаешь нашу с мамой историю…

— Пап, не все браки, организованные родителями, оборачиваются искренней любовью и крепкой семьей. Вы вообще исключение из правил!

— Наверное… Просто столько лет ты жила словно в своем мирке, как тепличная розочка… А граф… он был очень убедителен в своих чувствах… И я решил, что раз твое сердце свободно, то вполне возможно, оно ответит взаимностью на его чувства. Как когда-то твоя мать ответила на мои.

— Вот не смей приплетать сюда маму! — разозлилась я. — Она бы точно не стала давить на меня!

— А потом я узнал о вас с Горским… И решил, пусть все идет, как идет. В конце концов, у каждого своя судьба.

— Согласна, пап. Рада, что ты это понял.

Отец неуклюже, как-то по-медвежьи стиснул меня в своих объятиях. Наверное, я уже простила ему все. Роднее человека у меня просто нет. У него тоже. И я уверена, что он искренне желает мне счастья.

Хорошо, что на глазах водостойкая тушь, потому что слезы все же пролились на пылающие щеки.