С дамасской розой, алой или белой...(СИ)

Видимо, Роджерсу нравилось, когда его бил кто-то настолько сильный, но, несмотря на неадекватность приказа, Брок решил, что прыгать Роджерсу через голову не будет. Они быстро зачистили группу сопровождения, скрутили уцелевших, оцепили периметр и взяли все-таки на мушку чертову ебущуюся парочку. Потому что их драка больше походила на секс – настолько отчаянно-страстно это выглядело.

Хотя секс с Роджерсом был особым сортом извращения, и дело было тут не в его размерах и статусе. Просто он был повязанным омегой с приглушенным запахом рождественского калача, от которого становилось горько на языке. Так пахло только от вдовцов, и хотя никто никогда не говорил об официальной паре Роджерса, всем было понятно, что его альфа погиб. И что Роджерс до сих пор скорбит о нем. Скорбит настолько, что и спустя много лет не собирается впускать кого-то в свою жизнь и постель.

Наконец, Роджерс сорвал маску с того мужика, к слову, не уступавшему суперсолдату ни размерами, ни силой, ни техникой, скинул свой шлем и прижался к его губам своими, открывшись, бросив щит, как какой-то ебаный самоубийца. Брок уже поднял руку вверх, чтобы все-таки дать сигнал снайперу, когда чертов киборг замер, будто его отключили, а потом сграбастал Роджерса в ответ, схватил за задницу и легко поднял в воздух, словно тот ничего не весил. Они сосались посреди разрушенного квартала, будто были у себя дома, в теплой уютной спальне, а уж когда альфа-киборг рванул на Роджерсе куртку и прижался ртом к стыку шеи и плеча, зализывая старую метку, Брок опустил руку и позвонил Фьюри.

Сплетни о Роджерсе и нежданно-негаданно вернувшемся к нему альфе так заняли умы обывателей, что о них с Джеком все забыли на целый месяц. Роллинз вел себя как обычно, разве что стал более уверенным и спокойным. Если раньше на довольно злые подколки он весь каменел, то теперь будто вовсе не слышал их, будто смотрел куда-то мимо, видел что-то свое.

В конце-концов, подкалывать их вообще перестали, и Брок, как только разгребал очередной пиздец и возвращался домой, в первое мгновение у порога жадно вдыхал уже слабый запах их близости. Лежа в слишком большой для него одного постели, он спрашивал сам себя: а хотел ли он просыпаться не один? Иметь кого-то, кто любил бы его, как Роджерс этого своего «Баки». Кого-то, кто просиживал бы в медблоке все свободное время и научился заново улыбаться, просто потому что он, Брок, снова есть в его жизни? Роджерс, вот, улыбался.

Он думал о Джеке постоянно, пока был один, и сразу забывал о нем, стоило ощутить присутствие. Будто вставал на место выбитый, до этого ужасно нывший сустав, и Брок забывал о проблеме до следующего одинокого домашнего вечера.

Он уже несколько раз брал телефон в руки, чтобы позвонить Джеку, но что он ему мог сказать? Приезжай, потрахаемся? Будь на месте Джека кто угодно другой, Брок бы так и поступил. Но Джек любил его, мудака, и с ним так было нельзя. Нельзя было его разочаровать, ведь тогда вышло бы, что Брок не достоин, чтобы его любили. Что Джек ошибся, выбрав его среди всех.

А еще у Брока неотвратимо приближался гон. Нужно было найти кого-то, с кем можно было закрыться на эти пару дней, пока не отпустит животное желание трахаться, вцепившись тупыми человеческими зубами в холку, долбиться в податливое тело под собой, зверея от вседозволенности и жгучего, все смывающего чисто физического восторга от ебли.

У Брока никогда не было проблем с желающими потрахаться, но теперь он отчего-то тянул. Представлял себе, как приедет в отель, снимет апартаменты на несколько комнат и будет драть там какого-нибудь не слишком тонкого мальчика, а тот будет жаловаться на затекшие ноги и уставшую поясницу. Никаких тебе минетов на кухне и поцелуев в парке. Тела в кровати, с которым рядом тесно и жарко, но хорошо, правильно и надежно. И не нужно потом ничего объяснять и оправдываться, уходить, менять номер телефона и надеяться никогда случайно не встретиться.

А в это время киборг «Баки» будет любиться со своим Роджерсом, порвавшим за него и ЩИТ, и судебную систему, и считавшуюся мифической ГИДРу. Будет купаться в его обожании и смотреть, как тот улыбается. Никому не улыбался, а вот ему – да.

***

- Отпуск? – Андерсон поиграла бровями и подписала приказ о временной передаче ей полномочий командира группы в графе «Ознакомлены».

- Да. Справишься или нет, не спрашиваю.

- Да неужели на четвертый год нашего с тобой тесного знакомства ты перестанешь задавать этот дурацкий вопрос. Сколько на этот раз? Двое-трое или, наконец, стареешь?

- Старею, - рассмеялся Брок, который был старше Андерсон всего-то на шесть лет. – Надеюсь, что одного хватит.

Андерсон взглянула ему за плечо и Брок, обернувшись, успел заметить закрывшуюся дверь.

- Кажется, этот «один» пока не в курсе, да?

Броку вдруг стало легко, почти смешно. Он закурил, опершись бедром о стол и выпустил дым в потолок.

- Как думаешь, у меня есть шанс?