С дамасской розой, алой или белой...(СИ)

- О, боже, - Андерсон рассмеялась, что случалось с ней крайне редко, и встала прямо перед ним, заглянув в глаза. – Самый охуенный… или охуевший? Самец ЩИТа вдруг засомневался в собственной невъебенности?

- Мне мало быть просто невъебенным.

Андерсон закатила глаза и прошептав себе под нос что-то вроде «чертовы альфы», вытащила телефон.

- Алло, Китти? Детка, у нас форс-мажор, двойной отпуск. Да, Рамлоу-Роллинз. Ага, для меня? ОК, буду должна. И я тебя, крошка. Рамлоу зайдет, распишется. Ага, передам. Иди уговаривай своего Роллинза, и чтобы до среды я вас не видела, - Андерсон с видом победительницы сложила руки под грудью и прищурилась. – Выполнять! Я уже, между прочим, в приказе расписалась. И приняла дела.

- Есть, мэм, - издевательски протянул Брок, раздавил сигарету в большой пепельнице и отдал честь. – Зря ты за МакКинона не вышла.

- Ну, ты-то уж должен меня понять, - Андерсон ему подмигнула, и до Брока, как до верблюда, дошло, что значит «Я тебя тоже», сказанное ею Китти Уитфорд – породистой альфе, начальнице отдела кадров.

Брок, ухмыльнувшись, пошел к двери, гадая, успеет ли перехватить Джека на парковке или придется все-таки звонить.

Он успел.

И Джек впервые ему улыбнулся – ярко и широко, совсем как Роджерс.

Нет, лучше. Потому что Джек улыбался ему, а не какому-то другому альфе.

Ему одному.