С добрым утром, Марина

Ведерников стремился к четкости, к законченности мысли, что, по-видимому, считал сильной стороной своего выступления. Для него важно было убедить всех сидевших в кабинете неопровержимыми выводами, положить товарищам на стол, как он выразился, уже испеченный пирог, а не заниматься перечислением многочисленных компрометирующих фактов и аргументов. Что же касается самих фактов, свидетельствующих о неблагополучии в Гремякине, о притуплении принципиальности, чувства партийной ответственности за все происходящее в колхозе, то их вполне достаточно. Следует назвать лишь самые необходимые и типичные. Во-первых, эта непонятная партизанская выходка доярок во главе с Чугунковой на ферме, когда было сорвано важное начинание, о чем исполнительный в работе молодой коммунист Трубин своевременно просигнализировал в райком. Председатель колхоза, вместо того чтобы пресечь недостойную выходку доярок, по сути, поддержал их. Спрашивается, что это — недопонимание или близорукость колхозного руководителя? Во-вторых, в Гремякине не умеют беречь и ценить кадры, бригадиров перебрасывают, как волейбольный мяч, а культработники не приживаются потому, что не созданы нормальные условия для работы. Эти вопросы председатель колхоза решает самолично, почти не советуясь с правлением, с парторганизацией. В-третьих, нередки случаи возмутительного невнимания к людям, особенно к старикам, вроде бабки Шаталихи, отдавшей все силы колхозу, а ныне почему-то получающей мизерную пенсию. Занятый хозяйственными делами, подготовкой к уборке урожая, гремякинский председатель не находит времени для бесед с такими колхозниками. И наконец, в-четвертых, выстроенный товарищем Говоруном домище, который в окрестных деревнях не называют иначе, как председателевым поместьем…

Закончив загибать на левой руке пальцы, Ведерников передохнул, как бы давая время членам бюро вдуматься в смысл перечисленных фактов. Потом, глотнув воды из стакана, откашлявшись, он пояснил, что пункт четвертый — самый важный и вопиющий, вызывающий недовольство в среде колхозников; все остальное надо рассматривать в связи с домом, со стремлением товарища Говоруна к личному обогащению за счет Гремякина, о чем говорят поступившие в Комитет народного контроля различные материалы…

«Ох и ловкач, эквилибрист!» — думал Павел Николаевич с изумлением, потому что не ожидал таких резких тенденциозных обвинений.

Пока говорил Ведерников, он сидел напряженный, пот у него выступил на висках и сбегал к подбородку капельками. Он чувствовал это, но лица не вытирал. Было тихо, слышалось, как шумно посапывал большим вислым носом суслонский председатель.

Между тем Ведерников продолжал бесстрастным, деловым тоном:

— Три года назад гремякинское колхозное правление приняло решение строить баню и пекарню. Пока ни того, ни другого нет. Правда, теперь строительство развернулось по генплану, однако помещичий дом председатель успел соорудить себе вне всякого плана. Стоит он по меньшей мере три тысячи рублей, а хозяину обошелся вполовину дешевле, как свидетельствуют документы. Стало быть, по дешевке строили его. Железные ворота колхозный кузнец бесплатно смастерил. Там такое художество, хоть на выставку посылай. Да и плотники наверняка кое-что делали таким же способом. А линолеум на полу? А цементные дорожки? А гвозди и скобы? Куплено на пятачок, а израсходовано На рубли… Вот тут, в моей папке, все собрано и подсчитано. Вручу в руки прокурора, если, конечно, понадобится после сегодняшнего бюро. А в заключение скажу: построенный гремякинским председателем колхоза дом, как в зеркале, отражает утрату многих моральных качеств коммуниста Говоруна…

О чем же еще говорил Ведерников? Ах, да, вспомнил про статью в журнале «Агитатор», но умолчал о том, что колхозная парторганизация написала свои возражения. И очень много распространялся о дурном, колючем, неуживчивом характере гремякинского председателя. Мол, и самолюбив, и непокладист, и неуважителен к вышестоящему руководству. Разве таким должен быть настоящий колхозный вожак в современных условиях?..

Ведерников осуждающе покачал дымчато-сивой, хорошо причесанной головой и, вытерев повлажневший лоб, сел, уверенный в своей правоте, в выводах, в принципиальности. Некоторое время длилось молчание, пока Денис Михайлович раскуривал папиросу. И вдруг раздался сомневающийся голос суслонского председателя:

— Вроде жалоб от гремякинского народа на скверный характер Говоруна не поступало. Все мы, конечно, не ангелы!..

— Не ангелы, а коммунисты, это верно! — поспешил согласиться Ведерников.

— По делам колхоза надо судить о Говоруне: как с подготовкой к уборке? — спросил кто-то справа от Павла Николаевича, а кто именно — он не обратил внимания.

Ведерников опять отозвался быстро и назидательно: