С добрым утром

Дорогой обыватель, по милости мод,
ты роскошным павлином живешь;
но припомни, стервец, девятнадцатый год,
на кого ты тогда был похож.

Ты теперь удивляться уже перестал,

окруженный избытком машин,
а тогда — я уверен — тебя удивлял
каждый день по десяткам причин.

Чуть заслышав движенье смотрел ты на дверь,

нерешительно темя скребя…
Так поверь же, что это не выдумка — зверь,
удивившийся вроде тебя…

…Добывая семейству насущную снедь

и стараясь поменьше шуметь,
шел по старому лесу, нестарый медведь
вперевалку, как всякий медведь.

Был серебряный вечер, струилась луна,

в гуще веток с ней спорила мгла;
но в берлоге с детьми голодала жена
и луну понимать не могла.

Шел медведь и вздыхал, тяжкой думой томим

целый вечер ему не везло…
И внезапно, как мир широко перед ним
обнаженное поле легло.

И… жестоких облав избежавший не раз

и помеченный зубьями вил,
перед тем, что он видел и слышал сейчас,
он в немом изумленьи застыл.

Из-за сонных холмов, что синели вдали,

под стенанья травы и земли
три грохочащих танка, в дыму и в пыли,
по медвежьи лениво брели.

На чудовищных лапах мертвела трава…

Вдруг, почуяв беду над собой,
стаей вспугнутых птиц, из какого-то рва,
взмылись люди, готовые в бой,

и рванулись на танки, винтовки подняв…

…Плавал дым, пулемет клокотал…
И подумал медведь, что подобных облав
ни один еще зверь не видал.

Люди прыгая падали… и озверев

поднимались опять и опять,
но об крепость брони разбивался их гнев,
а броня не хотела сдавать.

Не меняя пути, не волнуясь ничуть,

танки шли, неприступнее скал
и, как шпалами — трупами, страшный их путь
по следам их колес выростал…

… Дорогой обыватель, когда Эдиссон

дал впервые тебе граммофон —
ты не верил ушам и разинув свой рот —
удивлялся, что ящик поет.

Так медведь удивился… поднявшийся вздох

у разинутой пасти заглох,
и не веря глазам и не чувствуя ног
он, застыв, — шевельнуться не мог.

Танки медленно шли… и подумал медведь,

что не в силах он больше смотреть,
что еще приключись вот такая напасть —
и он в обморок может упасть.

И решив поскорей поделиться с женой

дикой новостью этих облав, —
поворчал на луну, покачал головой
и ушел ничего не сказав…

… Очень жаль, что медведь,

не сумел прореветь
все, что думал по этому поводу.

Декабрь 1927 г.

Хитрая сказка