С думой о Родине

Как и полгода назад, генерал начал беседу с вопросов об обстановке:

— Где были вчера, что нового в полосе дивизии, как ведет себя противник, какое настроение у бойцов?

Минут тридцать я докладывал о состоянии частей, готовности обороны дивизии, о противнике. И. С. Конев и Д. С. Леонов уточнили занимаемую дивизией полосу, разграничительные линии с соседями. Других вопросов не последовало. Скорее всего это была беседа, во время которой я держал своеобразный экзамен по оценке своих войск и войск противника. После ее окончания Конев многозначительно, как мне показалось, посмотрел на Леонова и сказал:

— Мы вас пригласили, чтобы предложить новую должность — члена Военного совета 58-й армии.

Такой неожиданный поворот разговора застал меня врасплох. Я готовился выслушать критические замечания, получить указания…

— Что же вы молчите? Да или нет? — улыбаясь, спросил Конев.

Наконец я овладел собой и сказал:

— Если будет решение о моем назначении, я сделаю все, чтобы оправдать доверие Военного совета фронта. Но у меня нет опыта для работы в такой должности.

— Что же, боитесь ответственности? Ведь мы вам доверяем, — продолжил разговор Леонов. — А опыт дело наживное. Когда надо, поможем, а при случае и поругаем…

Разговор продолжался еще минут десять. Затем Конев предложил мне пообедать в штабной столовой.

— Перекусите после дороги, — сказал он, — подумайте, а потом доложите, согласны ли вы на новое назначение.

После обеда разговор был коротким, мое мнение не спросили.

— Мы еще раз посоветовались, — сказал Конев. — Военный совет все же решил рекомендовать вас на должность члена Военного совета 58-й армии.

— Есть, товарищ командующий! Сделаю все, чтобы оправдать доверие.

Д. С. Леонов спросил о начальнике политотдела Толкунове. Я дал положительную оценку его работы, политических и боевых качеств. Мне было приказано в течение суток сдать все дела Толкунову и приступить к выполнению новых обязанностей.

Командующий и член Военного совета дали ряд советов, касающихся расстановки и воспитания кадров, моих обязанностей как члена Военного совета. Что касается боевой задачи, то было сказано, что с ней меня ознакомит командарм генерал-майор Алексей Иванович Зыгин. Конев и Леонов охарактеризовали его очень тепло, как боевого командира, участника гражданской войны.

Я выехал в обратный путь. Но беспокойство не покидало меня. Хотелось разобраться, насколько мои силы и знания соответствовали сложным обязанностям, которые теперь лягут на меня. Ведь член Военного совета, о чем только что напомнили И. С. Конев и Д. С. Леонов, наравне с командармом за все в ответе. И за политико-моральное состояние личного состава, и за боевую и политическую подготовку войск; за успешное проведение боевой операции и за материально-техническое обеспечение; за подбор и назначение руководящих кадров армии и за работу среди местного населения. Член Военного совета должен заботиться о своевременной эвакуации раненых, проявлять заботу о росте партийных рядов, поддерживать связи с местными партийными и советскими органами. Помимо служебного долга он руководствуется своей партийной совестью, под которую трудно порой подобрать параграфы законов и уставов. Его святая обязанность — быть всегда среди воинов, знать их нужды и настроения, поднимать боевой дух.

Когда размышляешь над чем-то важным, волнуешься, переживаешь, всегда тянешься к природе. И на этот раз я остановил машину на лесной дороге.

— Пойду немного поброжу по лесу, может, грибы есть, — сказал я сопровождавшему меня автоматчику.

Тот, вероятно поняв мое настроение, поддержал разговор:

— Может, и найдутся, товарищ комиссар, попытайте счастье…

Зеленый наряд леса, освежающий воздух, сине-голубой ковер июньских цветов на полянах как-то сразу захватили меня. Вспомнилось, что такое же состояние у меня было весной 1940 года, когда я находился в Ленинградском гарнизонном госпитале после тяжелого ранения, полученого в бою на Карельском перешейке. 7 апреля 1940 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении мне звания Героя Советского Союза. Это сообщение быстро разнеслось по госпиталю. Врачи, служащие, больные поздравляли меня с высоким званием. А я так разволновался от неожиданности, что не мог говорить, не знал, как отвечать на поздравления.

Это заметил лечащий врач и увел меня от посетителей в свой кабинет, посоветовав побыть некоторое время наедине с собой, посмотреть в окно на пробуждающуюся природу.

Волнение мое вскоре улеглось, зато обострились размышления над тем, как жить и работать, чтобы оправдать высокую награду. Они захватили меня не на один день, и хорошо, что мне довелось тогда дважды встретиться с человеком, советы которого прояснили гл» вное и крепко запали в душу.

Углубившись в лес, я забыл о грибах и как бы заново пережил эти две встречи с М. И. Калининым.