С Евангелием в руках

Это – церковные праздники, и прежде всего Пасха Христова, которые вошли в его жизнь с детства, и над смыслом которых отец Георгий приглашает нас задуматься.

Это – люди, к которым обращено и Слово Божье, и церковные таинства и ритуалы. Тут и мученики, и подвижники, и праведники, христиане разных конфессий и нехристиане: Эдит Штайн, Симона Вайль, Анна Франк, Мартин Лютер Кинг, Андрей Сахаров. Тут те, кто в эпоху тотального беспамятства хранил память о прошлом, о традициях естественной человечности и культуры – от «простых» (как это принято выражаться) людей, ушедших во внутреннюю эмиграцию, до Марии Юдиной, Дмитрия Лихачёва и отца Александра Меня. Тут люди, которые своей жизнью являли единство христианского Востока и христианского Запада: отец Жак Лёв, отец Габриэль Бунге, отец Фома Шпидлик, отец Михаил Арранц и те, кого отец Георгий назвал «русскими странницами» – Екатерина де Гук-Дохерти, Анастасия Дурова, Ирина Финдлоу…

Это – тема культуры, и прежде всего литературы, которую отец Георгий страстно любил. Три блистательных эссе о Данте, в которых убедительно показана неправота Бенедетто Кроче, пытавшегося отделить Данте-поэта, сохраняющего значение для нашего времени, от Данте-мыслителя, якобы уже никому не интересного. Нет, поэзия и богословие, философия и визионерство неотделимы друг от друга, и в этом подлинное величие и современность Данте. После «Божественной комедии» естественным представляется разговор о «Человеческой комедии» и ее авторе – Бальзаке. Литература для отца Георгия неотделима от жизни, и анализ образа Деплена из «Обедни безбожника» влечет за собой рассказ об отце автора – Петре Георгиевиче Чистякове. В этом очерке («Бог сокровенный») и в эссе о Хорхе Луисе Борхесе говорится о высоком достоинстве человека, в том числе и неверующего.

А еще – скрупулезный анализ античных мотивов в творчестве Мандельштама. Вообще античная литература: Пиндар, Еврипид, Вергилий, Гораций, Проперций и др. – предмет особой любви автора, – присутствует почти в каждом очерке.

А еще – Генрих Гейне, впечатления от лирики которого соединились с образами любимой отцом Георгием Риги.

Не исчерпать всего богатства книги, которая открывает нам не только отца Георгия – христианского мыслителя, но и замечательного литературоведа и писателя.

И – last but not least – уникальная личность отца Георгия Чистякова стоит за каждой строкой этой книги.

Николай Витальевич Шабуров,

руководитель Учебно-научного центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета

22 мая 2008 г.

Глава 1. «Плотию уснув яко мертв…»

Великая суббота

«Бе бо велик день тоя субботы», – говорится в Евангелии от Иоанна о дне, что наступил после смерти Иисуса (Ин 19: 31). «А день был пятница, – рассказывается в Евангелии от Луки, – и наступала суббота. И пойдя следом, женщины, вместе с Иисусом пришедшие из Галилеи, видели гробницу, и как положено было тело Его. И возвратившись, приготовили благовония и миро. И субботу они провели в покое по заповеди…»[53] (Лк 23: 54–56).

Le sabbat v'eritable – «истинною субботой» называет этот день дом Жерар, монах-бенедиктинец из Клерво, издавший в 1947 году на французском языке Миссал с пояснениями. Еврейское слово sabbat он употребляет не случайно – чтобы подчеркнуть, что здесь мы сталкиваемся с покоем, который сопоставим только с упокоением Творца, описанным в начале Книги Бытия: «И совершил Бог к седьмому дню все дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмой от всех дел Своих.» (Быт 2: 2).

Иисус, как поясняет дом Жерар, «завершив дело искупления, упокоевается в гробнице». Всё вокруг умолкает. Русским выражением «провели в покое» или славянским «умолчаша» в Евангелии от Луки передан греческий глагол , именно тот, от которого происходит слово – молчание.

Вот почему Великая суббота – день во всех смыслах особенный. «Ныне царит на земле великое молчание», – отмечается в латинском тексте Бревиария. Мagnum sitentium… «Да молчит всякая плоть человеча», – поется в этот день во время Великого входа.

В соответствии с древней традицией, это день безмолвной молитвы и строгого поста, когда Иисус пребывает «во гробе плотски». В литургической практике сегодняшнего Запада это единственный день церковного года, когда вообще не совершаются никакие богослужения – jbur aliturgique.