С глазу на глаз со сфинксом

Знания раиса, его умение держать себя и серьезность возбуждают уважение. Раис бывает иногда строгим и даже жестоким. Если какой-нибудь рабочий откажется выполнить его приказание или нарушит порядки, существующие на территории лагеря, раис не стесняется в выборе средств наказания. Под внешней оболочкой цивилизации скрывается своевольный и дикий патриарх племени пустыни.

Когда все намеченные на день работы на раскопе и коме кончаются, результаты обрабатываются в мастерской мохандыса, в палатках Евы и Баси, а также у магистра Анджеевского, профессор с супругой направляются в палатку раиса на чашку чая, который называется здесь «чай Кардаси». Это наименование происходит от деревни Кардаси, жители которой ввели обычай пить такой чай. Он крепок, как вино, и благоухает, как духи, в чем я имела возможность убедиться в первый же вечер.

Быть приглашенной к раису на чашку чая Кардаси — большая честь. До сих пор этого отличия удостаивались только профессор и его супруга. Впервые исключение было сделано для меня. Решив воспользоваться этим, я захватила с собой магнитофон.

В Египте нет серого часа сумерек. Солнце заходит сразу и столь же неожиданно наступает синяя, звездная ночь. На темном небе сияет тогда над нашим лагерем Южный Крест.

Все наши археологи и египетские рабочие уже спустились с кома. В небольшом домике, где помещаются мастерская мохандыса, комната профессора и его супруги, а также наша общая столовая, загорелись огни. Из кухонной палатки слышен звон посуды, звук шагов Сенуси и его хриплый голос. Аппетитный аромат баранины, чеснока и лука предвещает вкусный обед.

Раиса мы застаем на циновке перед палаткой в обществе обоих сыновей и молодого Ибрагима, племянника. На спиртовке настаивается чай Кардаси.

Раис приветствует нас церемонным, низким поклоном, несмотря на то что расстались мы с ним не более часа назад. Он приглашает нас сесть на циновку и вслед за тем ставит перед нами малюсенькие чашечки из тонкого фарфора, наполненные красно-коричневой жидкостью терпкого, бодрящего вкуса. После знойного дня холод ночи пронизывает меня до костей, и я с величайшим наслаждением потягиваю горячий, ароматный чай.

Прекрасные минуты! С полей и огородов, окружающих наш лагерь, доносится музыка целого оркестра цикад. Чудесно пахнут кусты жасмина. На синий край неба, который виден между вершинами колышущихся над лагерем высоких пальм, выплывает серебряный диск луны. В ее таинственном свете белые силуэты палаток выглядят как притаившиеся вокруг нас духи.

Египетские друзья, обычно раздраженные под конец дня из-за многочасового поста, обязательного во время Рамадана, теперь спокойны и довольны. Недавно они плотно поужинали и настроились благодушно.

Профессор тихо беседует с раисом о планах на завтра и о результатах сегодняшних раскопок, а Мехади и Насер развлекают нас светским разговором.

Мехади уже много ряд лет показывает иностранцам памятники древнего Египта. Эго приносит ему немалый заработок, потому что богатые туристы, чаще всего американцы (в последнее время в Каире появились также большие группы немцев), нанимают его на весь день и хорошо платят. Кроме того, Мехади получает постоянное жалованье за работу в музее на бульваре Мариэтта.

— Почему же вы бросили все это и сидите в Телль Атрибе? — спрашиваю я.

— Отец очень стар, — вмешивается Насер.

— Он нас вызвал. Поэтому-то мы оба и приехали.

Мехади — человек довольно упитанный. По-видимому, его профессия идет на пользу как здоровью, так и карману. Насер же — человек совсем иного склада. Тихий, скромный, с лицом аскета, с непременной белой шапочкой на голове, он выглядит, как монах.

Прошу раиса рассказать о своем прошлом. К счастью, нет необходимости слишком долго его уговаривать: как все старые люди, он охотно делится воспоминаниями. Незаметно направляю беседу на события более чем тридцатилетней давности — на прославившееся по всему свету открытие гробницы Тутанхамона.

Раис — один из немногих живых еще участников археологической экспедиции, которой руководили Карнарвон и Картер.

Если когда-нибудь труд археолога, производившего раскопки в песках египетской пустыни, мог бы послужить темой для повести, то несомненно лучшим сюжетом было бы открытие гробницы Тутанхамона лордом Карнарвоном и Говардом Картером.

Лорд Карнарвон долгие годы собирался приступить к раскопкам на территории Египта, но только в 1906 году получил разрешение на это. Он начал поиски в окрестностях Фив. Через двадцать четыре часа экспедиция наткнулась на, казалось, нетронутую погребальную шахту. Так как на протяжении тысячелетий территорию царских некрополей неоднократно посещали грабители, лорд Карнарвон надеялся сделать в этой нетронутой гробнице важное открытие. Однако, его надежды оказались тщетными, так как шахта была всего лишь незаконченным и неиспользованным колодцем. Карнарвон не пал духом. Более трех недель археологи изо дня в день вели раскопки, задыхаясь в тучах песка и пыли. Единственной находкой оказалась мумия кошки, которая ныне хранится в Музее древностей в Каире.