С каждым днем сильнее (ЛП)

И тем не менее, все было не настолько драматично и сложно. Порой, работать было тяжело, но, частично, я хитрила; я никогда не теряла озорства. Я была ветреной, заводной и жизнерадостной, но, слава богу, никогда не принимала наркотики. Меня ужасала сама мысль о наркотиках, потому что с детства от родственников я знала, что они вызывают зависимость, и попробуй я какой-нибудь наркотик, я скачусь на самое дно, а возможностей для этого было предостаточно. Поскольку я была не обычной девушкой, а звездой экрана и известной певицей, ко мне приходили и предлагали в качестве подарка выложенные перед моим носом пригоршни таблеток, кокаин, марихуану, но, зная основу нашего семейного уклада, я, еще издали завидев толкачей, в страхе убегала. Но водочка, текила, коктейли «маргарита» текли рекой! Тут я давала себе волю и веселилась до изнеможения. Шутки, смех и танцы были моим шансом выпустить пар, способом взбунтоваться против мамы, которая, не переставая, указывала мне, с кем я могу встречаться, а с кем не могу. Я прикидывалась глухой и искала встреч с кем хотела.

Дома я жила до некоторой степени своей собственной жизнью, скажем так, отдельно от мамы, но, когда мы находились в разъездах, то постоянно, днем и ночью, были вместе, поскольку помимо того, что я была ее дочерью, я была еще и артисткой, которую она контролировала. Зачастую это вносило разлад в наши с ней отношения. Наряду с этой роскошью я пережила и отдельные события, встречи с которыми я вовсе не искала. Они пробудили во мне комплекс различных страхов, которые долгое время сопровождали меня по жизни. День за днем я становилась рабыней этих маний.

Они проявлялись в самые неожиданные моменты, становясь причиной волнений и тревог, справляться с которыми мне было очень трудно. Одно из таких событий, породивших мои фобии, произошло, когда мне было шестнадцать лет. Мы с сестрой Феде пошли есть гамбургеры в одно новое местечко, которое открылось совсем недавно неподалеку от французско-мексиканского лицея, в котором я училась. Здесь было полно учащихся, в основном из старших классов и подготовительных групп, поэтому мы прошли в самую глубину ресторанчика, к большому окну, чтобы можно было видеть проходящих по улице людей. Мы сели за стол, чтобы съесть наши гамбургеры. Я только что вошла в состав «Тимбириче», и многие из ребят, увидев меня, собрались все вместе, чтобы попросить у меня автограф. Я поставила свою подпись некоторым из них, но их было так много, что я сказала: «Ребята, у меня остывает гамбургер, дайте мне съесть его, и мы сразу же продолжим». Я и представить не могла, что произойдет. Они стали собираться вокруг нашего стола и оскорблять меня за то, что не дала им автограф сию секунду. Их было, как минимум, человек тридцать. Они стали стучать по столу кулаками, их лица были насмешливо-угрожающими. Подобные смешки возникают у подростков только тогда, когда они в группе. В психологии это явление называется травлей. Я жутко запаниковала, но держала себя в руках. Слава богу, Феде мгновенно отреагировала на это. Она вскочила со стула и вытащила меня из-за стола. Пока мы шли к выходу, парни давали нам пройти, но толкали и пихали нас, грозя ударить нас рукой. Мы вышли на улицу и сели в машину. Едва захлопнув дверцу, я принялась реветь… единственное, что мне хотелось, это съесть гамбургер.

Это был один из самых первых моих страхов: ужас оттого, что меня окружает множество людей, что все они стоят рядом со мной, образуя замкнутый круг. Я много раз вынуждена была сталкиваться с этой боязнью толпы. Другой эпизод еще больше усилил мой страх после того случая с гамбургером. Он произошел, когда мы выступали на концерте, и все фаны «Тимбириче» хотели сфотографироваться с нами или получить наши автографы. Множество юнцов, увидев нас, забрались на перевозивший нас пикап, они подбежали и плотным кольцом окружили нашу машину. Все окна машины были закрыты, а ребята хотели, чтобы мы открыли их для того, чтобы они передали нам свои фотографии, диски, майки и другие вещи для автографа. Окна мы не открыли, и ребята начали раскачивать машину из стороны в сторону так, что в какое-то мгновение я подумала, что машина перевернется. В одну секунду меня охватила паника, я не знала, как мы выберемся оттуда, и хотя в конечном счете ничего не случилось, в тот момент все казалось мне хрупким и недолговечным.

Подобного рода события порождали во мне физический и эмоциональный страх; у меня начали развиваться определенного рода мании, как у персонажа Джека Николсона в фильме «Лучше не бывает» в сцене, когда он выключал свет и бесконечно долго открывал и закрывал замок, прежде чем сделать шаг из квартиры. То же самое испытывал и персонаж Леонардо ди Каприо в «Авиаторе», который, не контролируя себя, отмывал руки до крови. Точно также и меня настигали приступы неуправляемых маний. Мои родственники заговорили о Говарде Хьюзе задолго до того, как вышел фильм, перемежая эти разговоры шутками и насмешками.