Читаем С каждым днем сильнее (ЛП) полностью

«Знаешь что, мамочка, — сказала я, — я собираюсь сделать карьеру в Штатах, и для этого мне нужен тамошний менеджер. Мамочка, мне нужно, чтобы ты меня поняла — сейчас самое время для этого. Звукозаписывающая студия предложила мне проект Arrasando и мой первый диск на английском Thalia[53]. Помимо того существует вероятность попробовать себя в качестве предпринимателя, создав линию одежды и аксессуаров и продавая их в крупных североамериканских магазинах. В Штатах все по-другому — здесь иные правила и законы, иная бухгалтерия и отчетность, иные критерии. Здесь все иное, и ни ты, ни я в этом пока не разбираемся, но я хочу изучить все это для себя самой… из первых рук. Пойми меня, мамочка, пожалуйста, пойми. Так лучше для меня и для нас, я хочу быть только твоей дочкой, и ты нужна мне как мама».

Я причинила боль нам обеим, но так я добилась своей независимости.

Это было очень тяжело для нас обеих, ведь речь шла об отделении дочери от матери, о расставании двух существ, которые много лет жили неразлучно, разделив на пару множество вещей… Но, это отделение друг от друга было необходимо, потому что такова жизнь, потому что человек вырастает… но от этого расставание не становится менее болезненным и мучительным. Я всегда буду благодарна маме за то, что она была рядом со мной. За то, что мы вместе росли и открывали несметное множество прекрасных вещей, за то, что спорили и соглашались, вместе принимали решения, и особенно, за то, что мы всегда могли положиться друг на друга. Я тысячу раз буду благодарна ей за ее заботу обо мне, за то, что она дралась, как зверь, чтобы защитить меня и мои интересы. Мама была, есть и будет моей опорой, несмотря на то, что я выросла, изменилась и повзрослела. Честность, прямота, искренность, стойкость и надежность — основополагающие ценности, которые мама привила мне с раннего детства. Нет и не будет ни одного стихотворения, ни одной песни, ни одной фразы и ни одного поступка, которые могут раскрыть глубину и силу моей любви к ней и все то уважение, которое заслуживает человек, подаривший мне жизнь, вырастивший и безоговорочно любивший меня — моя единомышленница, моя подруга. Наша связь с ней была настолько сильна и близка, что если я чувствовала себя плохо и, встав с постели, звонила ей, то находила ее лежащей в кровати оттого, что ей тоже было плохо. Если мне было грустно, и накатывал приступ меланхолии, то с изрядной долей вероятности она тоже пребывала в подобном состоянии. Ничего не говоря, мы знали все друг о друге, чувствовали и осязали друг друга. Нам не нужно было произносить слова, мы разговаривали друг с другом взглядами. Она — одна из самых любимых мною людей, ветер, расправляющий мне крылья. Спасибо тебе за все, мама!

Благодаря этой жизненной перемене я смогла познать несомненное чудо — свободу. Никто не может сказать, что такое свобода до тех пор, пока не узнает ее. Часто мы думаем, что, если мы не пленные и не заключенные, то это синоним свободы. На самом же деле я глубоко убеждена, что если в тебе нет внутренней свободы, то ты сам себе тюремщик. Я знала много людей, которые являлись пленниками своих горестей, страхов, своих проблем, близкой смерти, крушений и неудач, непонимания своего бытия. Я знала людей, которые являлись рабами алкоголя, наркотиков, навязчивых идей, лжи, и многих других неосознанных ими вещей. Они своими руками уничтожали такую прекрасную свободу, которую сотворил для нас Господь.

Каким всевластным может быть разум, он становится твоим лучшим другом или твоим злейшим, безжалостным врагом. Какое-то время тому назад я прочитала одну книгу Дона Госсетта[54], содержание которой запало мне прямо в душу: ты получаешь то, что говоришь; слова начинены взрывчаткой. В этой книге автор поясняет всю первостепенную значимость и важность произнесенных нами слов. Необходимо признать, что слово имеет духовную власть, и нужно перестать говорить банальные вещи, которые портят жизнь. В словах кроется закон притяжения. Господь наделил человека властью — глаголить. По словам человеческим и урожай — что посеешь, то и пожнешь. Свобода зависит от каждого из нас — мы вольны сдерживать себя или вырываться на свободу. Все зависит от нас. Из этого урока я извлекла, что не изменись мои мысли и слова, и я никогда не смогла бы проявиться в своей жизни и в теперешней моей реальности.

Например, года три назад я нашла письмо, которое я написала в 1995 году задолго до нашего с Томми знакомства. В этом письме я очень точно, во всех подробностях, описала человека, рядом с которым хотела бы быть, его физический облик — руки, ноги, все. Я написала также, что хотела бы, чтобы он был очень любящим, преданным, надежным, верным, ответственным, веселым и еще кучу деталей, которые стояли перед моими глазами … словом, чтобы он был таким, каким пожелала — идеальным мужчиной. Когда я прочитала это письмо годы спустя и обнаружила, что в нем было точное описание человека, с которым я делю свою жизнь, моему удивлению не было предела.

Слова, как бумеранг — ты получаешь то, что говоришь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное