Читаем С каждым днем сильнее (ЛП) полностью

Моя история была написана вечность тому назад, Бог набросал мой путь. Мне удалось разрушить тюремные оковы, развеять сомнения, покончить со страхами. Я решила сделать самый важный во всей предыдущей моей жизни шаг — раскрыть руки и обняться с ней, свободой. И это могла сделать только я одна перед лицом жизни, перед лицом свободы. Когда я открыла эту чудесную, восхитительную свободу, я накопила ее в себе, и ныне я защищаю ее от всего, ото всех, и, в первую очередь, от себя самой.

Я поняла, что свобода зависит от самого себя.

Глава 4

Любовь

Дорогая Любовь, я всегда представляла тебя как понятие совершенства и красоты. Это так прекрасно — быть человеком.

Представление человека о счастье таково: наслаждаясь тобой, имея тебя рядом с собой, он обретет бесконечное счастье, решение проблем — у него будет все, чего ему не хватало. Ах, эта постоянная борьба за встречу с тобой, невзирая на время, расстояние и обстоятельства. Миллионы душ на протяжении истории отдали за тебя свои жизни. Сколько было развязано войн из-за любви к прекрасному.

Ты такая хрупкая и такая нежная, что если не позаботиться о тебе хорошенько, ты быстро умрешь.

Но, вместе с тем, ты можешь быть хладнокровным, безжалостным и педантичным убийцей своей жертвы.

Я познала тебя во всем твоем великолепии — ты заставляла меня дрожать, плакать, летать, касаться невообразимых вселенных, чувствовать каждую клеточку тела, раскрывать самые сокровенные мечты. На нашем с тобой пути я познакомилась с потрясающими, невероятными людьми и с нежелательными тоже. И только ты, Любовь, сообразно своим капризам управляла моими чувствами. Ты лгала мне, заставляя видеть то, чего не было. Так ты вела меня по большей части моего пути до тех пор, пока не состоялся тот наш с тобой жаркий разговор, в котором я со всей своей прямотой попросила у тебя перемирия. Мы разговаривали об уроках, которые ты мне преподнесла, о том, чему я научилась, обо всем неповторимом и, самое главное, об ошибках. И мы, как задушевные подружки, протянули друг другу руки, пообещав, что при каждой новой встрече останемся подругами, будем уважать друг друга и приходить к соглашению, хотим ли мы менять что-то или не хотим. Мы будем свободными, естественными, искренними. Такими, какими являемся по своей сути. Мы снова будем такими, как дети — наивными, ласковыми, простодушными и нежными.

Это обещание мы выполняем здесь и сейчас. С моим любимым, с моими детьми, с моей семьей и моими друзьями. Оно выполняется всеми, кто находится в этом списке, наполненном любовью, который мы вместе составляем в этот дождливый вечер. Теперь ты во всем и во всех. Теперь ты живешь, дышишь и сверкаешь, во мне… во всем и во всех.

Любовь

В жизни, как и в любви, мы должны рисковать. О том и речь, иначе зачем мы существуем на этой земле? Я глубоко убеждена в том, что наибольшее удовлетворение мне принесли вещи, которыми я сильнее всего рисковала. Это касается как моей карьеры, так и личной жизни. Без сомнения, любовь — это что-то такое, что выстраивается со временем, и над чем надо трудиться, но если ты никогда не рискнешь сделаться ранимым, чтобы целиком отдаться другому человеку, ты никогда не сможешь по-настоящему любить, потому что для того, чтобы получать, нужно отдавать.

Четырнадцать лет тому назад я рискнула переехать жить к едва знакомому человеку, которого знала около года, да и то на расстоянии или по договорам, связанным с моей профессией. Но мое сердце жаждало любви, которую он мне давал. Ему было хорошо, и я подумала, что если ему было хорошо, то, скорее всего, потому что это на самом деле была любовь. И тогда я прыгнула навстречу будущему вопреки советам многих людей, включая и мою маму, и уехала в новый город, в новую страну, чтобы по-настоящему прожить нашу с ним историю любви.

Но как бы сильно я не любила, разум тоже силен, и мне не удавалось заставить молчать негативные мыслишки, которые ежедневно прокрадывались в самую глубину моей души: «Какая же ты дура! Когда ему надоест жить с тобой, он оставит тебя ни с чем. Он никогда не сделает тебе предложение, не попросит твоей руки, потому что ему это не нужно. Он и так добился, чего хотел — ты уже в его доме…» Хоть я и знала, что Томми меня обожал и обращался со мной как с принцессой, меня мучила сама мысль о том, что мои опасения станут реальностью, тем более, что мама изо дня в день неустанно твердила мне об этом. Она повторяла, что Томми поматросит со мной да и бросит, оставив в грусти и печали. Я уверена, что она говорила все это не из плохих побуждений, а из-за того, что волновалась за меня, и все равно ее замечания ранили меня. Естественно, я всегда отвечала ей, что мне было очень хорошо с Томми, что я его знала и доверяла ему. Я столько раз повторяла ей это, что она просто вынуждена была поверить мне, хотя и продолжала стоять на своем почти до самой свадьбы.

Обручение

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное