С каждым ударом сердца

– Да? А ваше ранение? У них было оружие огненного боя, я с ним сталкивался еще раньше. Поверьте мне, это не самая приятная вещь.

Вот как это называется. Никакая не магия. Это наука, возможно, даже это уже сейчас вовсю изучается в лабораториях Гензериха. А может быть, уже даже изучено, разобрано и собрано. Ждет своего часа.

Алонсо следил над бокалом за тем, как он пытался осмыслить сказанное. Жизнь бежала вперед все быстрее, что еще он узнает в следующее мгновение?

– Вы правы, я пострадал от этого, как вы назвали, огненного боя. И моя магия меня не спасла. Давайте выпьем, а то я чувствую себя реликтом прошлых веков. Никому не нужным.

Испанец сделал глоток и откинулся на спинку дивана. Кажется, на него алкоголь не оказывал никакого влияния, а сам Реган уже чувствовал излишнюю легкость и вынужден был следить за своими словами. К сожалению, в подпитии он отличался совсем не весельем или легкостью поступков. Отнюдь. Почему-то в пьяном виде маг становился угрюмым человеком и, забившись в угол, старался просто наблюдать за другими людьми, не вступая в разговор и избегая конфликтов или обычных для такого состояния авантюр.

А Алонсо между тем ответил ему с горькой усмешкой.

– Вы думаете, магия уже устарела? Я подозреваю, вы не были на королевской лестнице после дня дракона.

– А вы? Вы были?

– Много позже после того, как все произошло. Но я увидел достаточно. Пожалуй, я не хотел бы встретиться с чудовищем в бою.

– Я наблюдал за его полетом. Издалека.

– Вам повезло еще раз. Вы очень везучий маг. Кто бы мог подумать, что сказки обернутся самой настоящей реальностью. 

В вагоне наступила тишина, прерываемая только мерным перестуком колес. Мужчины размышляли над последними событиями. Через несколько минут генерал очнулся от невеселых раздумий. Отставив на время бокал, он расстегнул несколько пуговиц на мундире. 

– Давайте я вас нарисую. У меня отличные карандаши.

Сказать, что Реган был поражен, значит, было не сказать ничего. Он смог только пожать плечами, глядя как генерал достает из армейской сумки блокнот и набор грифелей. 

Некоторое время ибер сосредоточенными и нервными движениями наносил штрихи на бумагу. Он не отрывался ни на секунду, изредка поглядывая на мага. Наконец вырвал страницу и протянул рисунок через стол.

В тенях наброска таилась печаль. Неужели этот грустный человек – это он? Самый странный министр на свете.

– Я брал уроки в Паризии. Совсем недолго. Должен сказать, это помогает и в моей профессии. Но также просто приносит радость. Иногда.

Голос ибера оторвал от раздумий. Необыкновенный генерал-художник рассматривал что-то в блокноте. Еще один рисунок. По губам мужчины пробежала мечтательная улыбка.

– Знаете, Реган, увидев студенток, которые сопровождают вас в этой поездке, я сразу же вспомнил о недавней встрече на лесной дороге. Бригада двигалась ускоренным маршем, и пришлось на время убрать на обочину экипаж, направляющийся в Паризию. И там была эта девушка.

Он развернул в руках изображение. Лицо Даны было также набросано нервными штрихами простым карандашом, но ему показалось, что отблески света пробегают по рисунку, придавая ему красноватый оттенок. Вспомнилась игра теней на светлой коже в полумраке словно застывшей в изумлении комнаты. Вздох и короткий стон, только один. Шорох одежды и оглушительная тишина, наступившая вокруг. Тишина, пустота и непонимание. Что с ним произошло? Что это было, оставившее только непонятную горечь и грусть? 

– Ее представили, как студентку вашей Академии. Может быть, вы расскажете мне о ней совсем немного? О, я знаю, как ее зовут, такая необычная фамилия.

– Она назвала свою фамилию? Вам?

Ему почему-то стало вдвойне обидно. Нет, не то чтобы он чувствовал нечто особенное к этой девушке. Хотя, если сейчас начать вспоминать все моменты, когда она была рядом, всю эту дрожь прикосновений и неожиданные поцелуи…

– О, да, назвала. А что в этом такого необыкновенного? Там был еще преподаватель из вашей школы, такой крупный мужчина. И мальчик. В основном со мной разговаривал мужчина. А девушка, она просто смотрела. Удивительно для девушки, но она смотрела прямо в глаза. Странно, но, должен сказать, это как-то даже зацепило. Что-то есть в ее взгляде такое, необыкновенное. Какая-то тень мечты, невыполнимое обещание.

Он долго тогда не мог уснуть, даже не понимая, как это случилось, и странным образом не чувствуя радости от произошедшего. Шум и крики, жар схватки словно помогли ему сбросить это наваждение. “Невыполнимое обещание…” 

– Поговорите со студентками. Может, она поделилась с ними какими-то секретами. Вы знаете, эти женщины…

– О, нет-нет. То есть, конечно, я поговорю с ними, если найдется возможность. Завтра мы уже будем в городе, и я буду вынужден посвятить все свое время изучению состояния гарнизона. Но вообще-то выслушивать мнение девушки о ее подруге нужно с осторожностью. Вы не находите?