С кем и за что боролся Сталин?

Становилось ясно, что Козлов уже не поправится. Хрущеву намекнули, что для Брежнева нагрузка слишком большая — и Верховный Совет, и ЦК. На почетную, но декоративную должность председателя Президиума Верховного Совета был перемещен престарелый Микоян. А Брежнев стал фактически руководить Секретариатом ЦК. Сосредоточил в своих руках реальные рычаги управления партией. Подготовку к перевороту облегчал сам Никита Сергеевич. В апреле 1964 г. страна отмечала его 70-летие. Поток самой пошлой лести далеко перехлестнул сталинский «культ». Хрущев повесил себе на грудь четвертую звезду Героя Социалистического Труда (у Сталина была одна).

Никита Сергеевич вошел и в роль международной политической фигуры. В 1964 г. из 9 месяцев он 135 дней провел за границей. Да и в СССР ему на месте не сиделось, он разъезжал с парадными визитами по республикам, областям. «Черную» работу он стал всецело оставлять помощникам, заседания Президиума ЦК и правительства проходили без него. Но он, совсем возгордившись, замышлял и очередные реформы. И уже не хозяйственные, не партийные, а общегосударственные. Ему вздумалось принять новую Конституцию.

Факт малоизвестный, но при этом подсуетился начальник отдела ЦК Андропов. Один из его «аристократов духа», Федор Бурлацкий, вспоминал, что должен был сопровождать Хрущева во время визита в Чехословакию, и Андропов дал ему задание: выбрать подходящий момент и забросить Никите Сергеевичу идею — учредить в СССР пост президента. Бурлацкий выполнил это, и Хрущев заинтересовался. Титул президента звучал куда более «цивилизованно», чем Первого секретаря или председателя Совета Министров, возносил его над другими руководителями, уравнивал с президентом США (Итоги. 28.01.2013).

Никита Сергеевич поручил Бурлацкому собрать группу советников и написать проект конституции, выделил для них дачу Горького в Нагорном. Тут уж «аристократы духа» дали волю западническим симпатиям, кроме поста президента, их проект предусматривал двухпалатный парламент, конституционный суд, даже суд присяжных («народных заседателей»). Неизвестно, что из этого оставил бы Хрущев, но в ходе реформы он намечал кардинальные перестановки в высшем руководстве. Говорил, что надо «омолодить» его, выдвинуть более перспективных деятелей. То есть, собственных подхалимов.

Это подтолкнуло заговорщиков. Версия, будто Брежнев предлагал физически устранить или арестовать Хрущева, озвучивалась его персональным врагом, националистом Шелестом. Никаких подтверждений этому нет. И факты показывают, что дирижировал операцией отнюдь не Брежнев, а Суслов. Леонид Ильич стал лишь центром практической организации. Был выбран сценарий вполне законного отстранения от должности, в рамках партийной демократии, на пленуме ЦК.

Но для этого требовалось обработать большинство членов ЦК, причем в тайне от Хрущева. Вот эту деятельность и возглавил Брежнев. С членами ЦК под разными предлогами встречались по одному, прощупывали. Если чувствовали в них единомышленников, говорили более определенно. Причем техническим помощником Брежнева стал… все тот же Андропов. Сам он в беседах не участвовал, но вел учет, расставлял в списках условные значки. К заговору присоединились республиканские руководители Игнатов, Шелест, Мжаванадзе, Кунаев, Рашидов, зондировали своих секретарей обкомов.

Сентябрь традиционно был временем отпусков советских начальников, и многие из них вдруг решили провести отпуска на курортах Ставропольского края. Он считался «вотчиной» Суслова, который в свое время был первым секретарем Ставропольского крайкома партии. Потом сделал секретарем крайкома свояка, Владимира Воронцова (они с Сусловым были женаты на родных сестрах). Нынешний первый секретарь, Федор Кулаков, состоял в заговоре. А подручным сусловских ставленников в Ставрополье был лидер здешних комсомольцев Миша Горбачев. Кулаков обеспечил прекрасные условия не только для отдыха, но и для совещаний без лишних глаз и ушей. Мало ли — высокопоставленные гости выехали на охоту в заповедник.

Конечно, среди партийцев находились и желающие отличиться, донести Хрущеву. Но служба Семичастного перехватывала их сигналы. Некоторые предупреждения все же прошли через сына Хрущева Сергея, но они были слишком туманными. Встречи, разговоры… Никита Сергеевич понял лишь, что появились оппозиционные настроения. Не догадался, что его уже конкретно обкладывают. Поэтому он только пригрозил членам Президиума: «Что-то вы, друзья, против меня затеваете. Смотрите, в случае чего разбросаю, как щенят». Его дружно заверили в полной преданности, и он 29 сентября отправился в отпуск, на Черное море, в Пицунду.