С кем и за что боролся Сталин?

Не угомонился и Тухачевский. В 1932 г., находясь за границей, он встречался с троцкистом Роммом, откровенно беседовал на политические темы. В частности, Ромм информировал его, что Лев Давидович «надеется на приход к власти Гитлера, а также на то, что Гитлер поддержит его, Троцкого, в борьбе с советской властью». Многие историки считают данную информацию недостоверной. Но только по своему собственному убеждению, что она «невероятна». Дескать, каким образом Троцкий мог рассчитывать на помощь антисемита Гитлера? Но ведь на самом-то деле ничего невероятного в этом не было. Лев Давидович просто надеялся на повторение старого сценария. Если Германия опять столкнется с Россией, то и для Троцкого найдется дело. Точно так же, как в прошлую войну. В конце концов, Гитлера проталкивали и подпитывали те же самые силы «мировой закулисы», которые поддерживали Троцкого. Те же силы, которые стояли и за Бухариным, Зиновьевым, Ягодой…

Глава 9. Большевики и церковь

Разброд среди русского духовенства начался задолго до революции. Оно заражалось либеральными, социалистическими, масонскими идеями. Николай II в 1905 г. выражал готовность созвать Поместный Собор, восстановить Патриархию, упраздненную Петром I. Но… архиереи уже по-разному понимали, зачем нужна Патриархия. Для одних — как возврат к старине, укрепление ортодоксального православия. Для других — как путь к «независимости» от государства, к «модернизации» Церкви. В таких условиях только контроль со стороны Царя и Его представителей в Синоде удерживал духовенство от скатывания в церковную смуту. Архиереи, ослепленные честолюбием и погрязшие в собственных мудрствованиях, были близки к аристократии, олигархам, к либеральной профессуре. Но напрочь оторвались от чистоты народного православия, и не случайно последней духовной опорой Государя стали вовсе не они, а гонимый и залитый клеветой святой Старец Григорий Распутин.

19 февраля (4 марта) 1917 г. Церковь отмечала Неделю Торжества Православия. Во всех храмах провозглашалось: «Неверующим в Бога — Творца вселенной, а мудрствующим, что мир произошел сам собой и держится случайно, — анафема! Неверующим в Искупителя и Искупление — анафема! Неверующим в Святаго Духа — анафема! Неверующим в Святую Церковь и противящимся ей — анафема! Не почитающим святые иконы — анафема! Изменникам Отечеству и Престолу — анафема!» А всего через 4 дня грянула революция.

Духовенство было, наверное, единственной силой, способной остановить безумие. Идти на улицы, в казармы к бунтующим солдатам, на заводы к рабочим. Увещевать их, напомнить о присяге всего народа Царскому престолу в 1613 г., о присяге Николаю II. Но церковная верхушка изменила Государю в числе первых! Отреклась от Помазанника Божия! А «помазанник» по-гречески — «Христос». Революцию восприняли с радостью — над ними наконец-то не будет контроля! 2 марта, даже до того, как появились лживые «манифесты» о мнимом «отречении» императора, Синод признал власть «Временного комитета Думы». 4 марта из Синода вынесли кресло Государя, а 6 марта полетели распоряжения всем священникам вместо «Царствовавшего Дома» поминать на службах «благоверное Временное правительство».

Обращение Синода о созыве Поместного собора было по содержанию изменническим: «Прошедший у нас государственный переворот… обеспечил и церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей стала теперь осуществимой». Этот Собор открылся 15 (28) августа в Москве, из 564 делегатов больше половины (299) составляли миряне. И в опьянении «свобод» Поместный собор многим виделся аналогом парламента, только церковного. На нем выступали высокопоставленные масоны — Керенский, его заместитель Авксентьев. А большинство делегатов потащили Церковь в ересь, требовали реформ Православия, по сути протестантских. Упрощения Церкви, приспособления ее учения к социалистическим теориям.

Вопрос об избрании Патриарха долгое время вообще отвергался. Предлагалось коллегиальное управление, наподобие советов и комитетов. Вразумлял Собор Сам Господь. Когда к власти пришли большевики, и в Успенский собор, где заседали делегаты, полетели снаряды, некоторые одумались, другие разбежались, и трезвые голоса стали брать верх над сторонниками «революционных» реформ. С минимальным перевесом голосов (141 — за, 121 — против, 12 воздержалось) решили все же избрать Патриарха. Им стал митрополит Московский Тихон (Белавин).