С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

Мы утешали себя бессмысленными банальными фразами типа «может, это и к лучшему», «ну, по крайней мере, мы попытались», и, что неудивительно, они утешали мало. Энди выглядел более удрученным. В конце концов он потратил часы на то, что многие назвали бы бесполезным занятием, и его усилия действительно оказались тщетными. Похоже, мысль о том, чтобы провести остаток дня в менее бесполезных делах, его не вдохновляла. Он удалился, вероятно, чтобы возродить знакомство со своей женой и семьей, и сделать несколько дел, которые уже давно пора было сделать. Я побрел к причалу, чтобы проверить, не найду ли я рыбацкую лодку, которая может отправиться на остров завтра. Если ничего не выйдет, мне, возможно, придется признать свое поражение в организации поездки на Тори.

Снаружи от яркого света с новой силой запульсировала боль в висках, напоминая, что в будущем следует предпринимать более решительные попытки обращаться со своим телом так, как оно того заслуживает. В нескольких ярдах от «Банбег-хауса» я заметил сурового рыбака, лениво возящегося на корточках со снастями, и, приблизившись к нему, с облегчением увидел, что с ним у меня нет общих тайн. Я смущенно кашлянул, чтобы привлечь его внимание.

— Здравствуйте, не знаю, сможете ли вы мне помочь, я пытаюсь попасть на остров Тори, парома не будет до пятницы, и я хочу спросить, не знаете ли вы, не собирается ли кто туда.

Он посмотрел на меня с некоторым удивлением.

— Рори Макклафферти уплыл час назад.

— Что?

— Рори Макклафферти только что уплыл. Около часа назад, я бы сказал. Он уплыл с блоками, повез их туда.

— Вы хотите сказать, что он уплыл на лодке от этого причала на остров Тори?

Я не мог поверить своим ушам.

— Ну да, уплыл час назад. Говоришь, хочешь попасть на Тори?

— Можно и так сказать.

Я показал на «Банбег-хаус».

— Мы провели там все утро, взывая о помощи по национальному радио и пытаясь получить разрешение от министерства обороны на вертолет, чтобы добраться на остров Тори.

— Да, там ничего не светит, — сказал он, указывая на гостиницу.

Я восхитился его краткой и точной ремаркой.

— А кто-нибудь еще собирается туда, вы не знаете?

— Не сейчас, не с таким приливом, — он оторвал взгляд от своих сетей и усмехнулся. — Разве ты не выходил сегодня утром на причал?

— Э-э… нет.

— Что ж, если бы ты был здесь сегодня утром, кто-нибудь сказал бы тебе насчет Рори, и ты бы был уже на острове.

Естественно, был бы. Я сделал роковую ошибку. Я поверил в то, что Энди в курсе местных дел, Энди, человек, который приехал из Бермондси. Его осведомленность в том, что происходит с лодками у самой его двери, была такой же, как понимание новой телефонной системы. В то время как он отважно предпринимал бесполезные попытки найти вертолет, местная рыбацкая лодка отчаливала в нужном направлении буквально в нескольких ярдах от него. Вместо того чтобы обзванивать накануне вечером рыбаков, надо было просто спуститься к причалу и спросить у них лично. По дороге к «Банбег-хаусу» я усвоил поднесенный мне урок. Будь амбициозным, борись за новые высоты и не сдавайся — но вначале испробуй самое простое решение. Я решил сообщить Энди новости позже, подумав, что это может еще больше испортить его настроение. Кроме того, наш промах имел одно преимущество: свободный вечер, который я собирался провести за чтением и отдыхом.

Я был наивным оптимистом. Люди знали, где меня искать, и спрос на меня был велик. Весь вечер телефон разрывался от звонков, и гостиная Энди превратилась в мой личный кабинет. Первыми позвонили из телекомпании «Ар-ти-и». В дневном шоу под названием «Трехчасовая жизнь» услышали обо мне и выразили желание отправить своего ведущего и передвижную телестанцию, чтобы снять про меня сюжет «на обочине». Они хотели знать, где я буду в пятницу. Я тоже хотел бы это знать. Я попытался объяснить, но людям, работающим в мире телевидения, где расписано на бумаге все, включая время обеда, понять это было трудно.

— Но вы должны знать, где будете. Разве у вас нет плана действий?

— Мой план — никаких планов, — с нарочной неопределенностью сказал я.

Антуанетту, с которой я разговаривал, переполняло искреннее удивление от всей этой идеи «автостопом с холодильником», и расстройство от неизбежной неопределенности, которая все сопровождала. Она, вероятно, была продюсером, корреспондентом и ведущим «Трехчасовой жизни», и я был почти готов к тому, что наш разговор оборвется в любую минуту, когда ей будет нужно пойти наложить макияж или настроить камеру № 4. Она позвонила еще три раза за час, задав слишком много вопросов, на которые у меня не было удовлетворительных ответов. Я нисколько не упрощал ее жизнь своими «не знаю», «может быть» и «вероятно». Я мог бы оказаться и более полезен, но воспользовался тем, что мне было все равно, попаду я в эту передачу или нет, и потому не собирался уступать ни в чем.