С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

Марджори уже была на пороге среднего возраста, но ее жизнелюбие било через край, как в юности. После того как молодая пара и теперь еще более толстый немец сбежали из гостиной в убежища своих номеров, она рассказала мне, как развелась с мужем и почувствовала, что начинается новая жизнь, а в будущем ее ждет только хорошее.

— Я живу полной жизнью! — сказала она. — Думаю, именно поэтому я поняла, что должна с тобой связаться, потому что то, что ты делаешь, означает, что ты тоже живешь полной жизнью.

— Верно.

Я знал, что она хотела сказать, но никогда не предполагал, что мое путешествие с холодильником можно использовать в контексте развода.

— Так ты сегодня собираешься снова вытаскивать свой холодильник на дорогу, Тони?

— Ну, воскресенье — обычно выходной, и я подумал, что, может быть, зайду слишком далеко, но если не возражаешь, я останусь здесь еще на одну ночь — я все оплачу.

— Даже не думай об этом, ты останешься здесь бесплатно, и не спорь. Так чем ты собираешься сегодня заняться?

— О, думаю, просто отдохну, немного почитаю или попишу, может быть, прогуляюсь к реке.

— Моя подруга Элси приедет в час дня. Она та еще штучка — ты просто должен с ней познакомиться. Хотя предупреждаю, тебе может понадобиться валиум.

Марджори не преувеличивала. Элси, активная и разговорчивая женщина, сократила мое свободное время, приехав на час раньше, и возвестила о полудне большим влажным поцелуем прямо в губы.

— Ты меня прости, Тони, но такая уж я есть, — защебетала она, когда я в шоке отпрянул. — Я ворвалась слишком рано?

Она, может, и да, а вот я — определенно нет.

— Нет, ты как раз вовремя, я почти закончил читать.

Элси не медлила с наступлением. За две минуты, что мы были знакомы, она показала мне стихотворение, которое она написала, и попросила меня его прочесть. Пока я пытался это сделать, она продолжала говорить, рассказывая, что еще сочиняет и исполняет песни и скоро будет записывать свой диск. К сожалению, непрерывные речи Элси не давали сконцентрироваться на стихотворении.

— Здорово, — сказал я, возвращая стихотворение и надеясь, что она не захочет, чтобы я пересказал его содержание.

После вкуснейшего ленча, который можно было обвинить только в пугающей близости к завтраку, две дамы взяли меня в тур по достопримечательностям Баллины. Холодильнику пришлось ехать с нами, и во всех местах, по настоянию Элси и Марджори, приходилось выставлять его на показ, как знаменитость, чтобы все видели.

Мы посетили водорослевые ванны в Килкуллене, округ Эннискрон, где я удостоился чести быть обернутым водорослями и погруженным в огромную ванну с горячей морской водой. Эта идея выглядела нелепой, но процедура оказалась на удивление расслабляющей. Мы заскочили в замок Беллик, величественное сооружение, которое возведено среди тысячи акров лесного массива на берегах реки Мой, но изучить его весь нам не удалось, потому что осмотреть его можно только по предварительной договоренности. Обычно ведь так говорят агенты по недвижимости? Вряд ли мы бы его купили.

По пути назад, в гольф-клубе, где дамы начинали брать уроки, мы пропустили по стаканчику. Мне тоже предстояло здесь кое-чему научиться. Когда я закатывал холодильник в бар на тележке, Элси громогласно объявила:

— Это Тони Хоукс из Англии! Он возит с собой холодильник по Ирландии! Вы, скорее всего, знаете о нем из «Шоу Джерри Райана»!

Объявление Элси встретила гробовая тишина. Отдыхающие игроки посмотрели на меня с подозрением и вернулись к разговорам. Мы с Марджори и Элси выпили свои напитки, и ни одна душа не подошла с нами поболтать или отвесить шутку по поводу холодильника. Уверен, мы стали свидетелями не холодности гольф-клуба, а скорее «ирландской скупости». Я вспомнил, как кто-то в «Гуди Бигз» назвал это национальной чертой, и я понял это так, что люди не станут уделять тебе много времени, если ты сам навязываешься или заявляешь о своем превосходстве; вместо этого им нужно дать время и возможность выяснить это самим. Это непременно надо было заложить в уже переполненный мозг, но я нашел место только для «Из Лимерика трудно уехать автостопом» и «Англия и Португалия — единственные страны ЕС, где язык этнических меньшинств не имеет официального статуса».

Все послеобеденное время Элси поддерживала постоянный поток шуток и непристойных выражений, и каждое сопровождалось извинением:

— Прости, пожалуйста, но такая уж я есть.

На самом деле она говорила «Прости, пожалуйста, но такая уж я есть» столь часто, что я начал задумываться над тем, что, возможно, она такой вовсе не была. Но какой бы она ни была, она была хорошим другом Марджори.

— Некоторое время назад, когда мне было плохо, — рассказала Марджори, когда Элси не было рядом, — я звонила Элси по восемь раз на дню. И когда я ей звонила в восьмой раз, она разговаривала со мной так, будто это был первый звонок. Вот это друг!

Или тот, кто страдает очень плохой памятью.