С куклами к экватору

Легенда гласит, что поводом к постройке был каприз гордой принцессы. Не осуждается ли таким образом с самого начала вся эта священная затея как нечто ненужное, преступно излишнее? Далее говорится, что работа была выполнена гномами, таинственными помощниками жениха. Не подразумевают ли под этим обращенных в рабство чужеземцев? Какое-нибудь покоренное низкорослое племя? Это не исключено. Во всяком случае, расплачивался за эту постройку весь народ: полчища рабов ели рис, которого всегда было слишком мало. Для поставки продовольствия и, вероятно, выполнения других работ на длившемся десятилетиями бессмысленном строительстве из народа выжимали все соки. Это строительство должно было казаться кошмаром, ужасным сном. Кто бы не котел, чтобы он как можно скорее прекратился?

И вот наступил день, когда все кончилось: началась новая эпоха. Уж не знаю почему — благодаря давлению снизу, вследствие вторжения иноземных войск либо междоусобиц среди правителей, но обстоятельства изменились. Богом Шивой перестали интересоваться. Народ забыл и кровавую богиню Дургу, не мог даже вспомнить ее имя и заменил его именем какой-то сказочной принцессы, справедливо проклятой и наказанной.

Бесспорно, старые божества забыты. Так почему же нам не предположить, что мудрый народ мог вместе с богами вычеркнуть из своей памяти и тяжелый бесполезный труд на строительстве храма? Не умнее ли было просто махнуть рукой на каприз господ, ныне мертвый и вдвойне бессмысленный?

А много лет спустя взгляд внука в изумлении останавливался на этом храме, и он, так же как мы теперь, настойчиво спрашивал: «Что это значит, дедушка? Кто это строил? И зачем? Зачем?..»

Дед улыбался и, погладив внука по головке, рассказывал сказку о том, что кошмар этой постройки длился всего одну ночь, причем все тяготы несли не смертные, а какие-то гномы.

Таков народ…

BHINNEKA TUNGGAL IKA

Для названия последней главы об Индонезии я заимствовал девиз, начертанный на ее государственном гербе. В переводе он означает: «Единство в многообразии». Девиз свидетельствует о стремлении слить пеструю мозаику островов в единое политическое целое, призывает различные народности и языки объединиться и создать сильное государство.

Точно так же я ищу волшебное слово, которое объединило бы камешки мозаики, разбросанные по страницам этой книги, чтобы из них возникла единая картина, хотя бы несколько напоминающая то, чего ожидают читатели путевых записок.

Но достигнуть подлинного единства одинаково трудно как в государственных, так и в художественных начинаниях. Все мы избегаем фраз и поверхностных обобщений, а без них особенно трудно объединить камешки мозаики.

Не стану утверждать, что я увидел на Яве все, не буду также притворяться, будто всегда понимал все, что видел. Смотрел я усердно, но человек всегда видит только то, что способен воспринять, как во времени, так и в других отношениях. Большей частью он выхватывает ту или иную деталь, какую-нибудь изюминку из сдобной булки, даже не помышляя о ней в целом.

Собственно, мы и не гнались за целой булкой, ведь мы не были научной экспедицией. Чешские актеры гастролировали на Яве — вот и все, Мы ставили спектакли, встречались с людьми, старались внушить им дружеские чувства к нашей стране. И яванцы были добры к нам, старались как можно лучше принять нас и не показать, что мы в сущности приехали не вовремя. Все наше пребывание было отодвинуто на второй план визитом, который был гораздо важнее. Внимание журналистов привлекал главным образом другой гость страны — индийский президент Раджендра Прасад. Его свита занимала много комнат в отелях и много правительственных машин, а иногда и всю ширину улицы.

Несколько лет назад, путешествуя по Флориде, я пережил гонки с ураганом. Ураган двигался с Багамских островов, запыхавшиеся газеты ежедневно публиковали на первых страницах карты, где отмечалось его приближение. Мы старались ехать быстрее и попасть в Техас раньше стрелки, показывавшей направление ветра. Но тщетно. Ураган настиг нас в Нью-Орлеане: утром невозможно было выйти из отеля, холл заполнился беженцами из соседних, менее прочных домов, запасы провизии в ночном баре были мгновенно съедены, повара и официанты дневного ресторана не вышли на работу, никто не мог перейти улицу, она осталась на многие часы во власти более могучей силы…

Доктор Прасад такой приветливый пожилой господин, скажете вы, зачем же приводить столь непочтительное сравнение? Но я думаю, что именно такое сравнение понравилось бы ему. Индийский президент дважды предоставил нам возможность беседовать с ним, он пришел даже посмотреть наш спектакль, и у нас все время было ощущение, что он относится к почестям и церемониям так же, как мы.