С куклами к экватору

Что ж удивляться, если ребенок, душу которого насыщали такой поэзией, не устоял перед соблазнами дипломатической карьеры и мечтой увидеть Индию?

Когда мы приехали в Камбоджу, восточная Индия оказалась прямо перед нами. К тому же мы были гостями правительства, премьера была назначена в королевском дворце для семей их величеств, и нам обещали, что в награду за свой труд мы увидим придворных танцовщиц — знаменитый камбоджийский балет.

Все это нас волновало и несколько не походило на то, что было в других местах. Так, например, до сих пор нам было достаточно знания английского языка, а здесь, на территории бывшего французского Индокитая, нужно было переключаться на французский язык, по которому у меня в гимназии была всегда тройка. Мы с ужасом убедились в этом, как только приземлились на аэродроме. Таможенник открыл мой заграничный паспорт, прочел по складам под фотографией «по-д-пис» (подпись) и расхохотался. Мы только спустя некоторое время поняли в чем дело: это слово звучит так же, как по-французски «ночной горшок».

Люди тоже выглядели здесь несколько иначе, а главное, по-другому одевались. Многие женщины носили черные или белые шелковые брюки и походили на героинь «Тихого американца» Грина. Девушки, встречавшие нас на аэродроме, были в юбках из красновато-коричневой переливающейся ткани, один конец которой был протянут между коленями, повернут назад, как хвостик, и укреплен под поясом, так что эта юбка в сущности превращалась в брюки.

Изменились и требования к нашему костюму. Чехословацкий посол хотел в первый же день представить нас королю, и тут возник сложный вопрос: как раздобыть подходящую одежду? Помог мне приятель из нашего представительства, и я вошел в ворота дворца весь в белом, в одежде из чистого шелка; лишь галстук, носовой платок в кармашке и обувь полагались черные.

С этого только начинались чудеса аудиенции. Чтобы разобраться в них, вы должны сначала отдать себе отчет в значении Камбоджи как нейтрального государства, граничащего с Таиландом, то есть с членом проамериканского пакта СЕАТО. Другие соседи Камбоджи — Лаос и Южный Вьетнам — страны, не отличающиеся внутренним равновесием. Король Камбоджи и, главным образом, его сын, премьер-министр Нородом Сианук[6], правят страной, занимающей ключевую позицию на территории, где французы борются за одну из последних экономических баз своей былой империи, а американцы — тихие и менее тихие — хотят создать базы совершенно другого рода. К тому же это страна с многочисленным китайским меньшинством, находящаяся неподалеку от Китайской Народной Республики и Демократической Республики Вьетнам.

Затем вам надо представить себе дворец из экзотической сказки, но не музей, а современную резиденцию восточного суверена. Вы входите с нами за стены, окружающие не одно, а целый комплекс дворцовых зданий. Здесь преобладает желтый цвет. Вы увидите статую Будды из чистого золота весом в восемьдесят килограммов. Пройдете через зал, выложенный более чем шестью тысячами серебряных плиток. Каждая из них весит триста шестьдесят граммов. Тот, кого зачаровывают такие вещи, может подсчитать стоимость пола, по которому шагает.

Крыши тоже золотистые, сложно громоздящиеся одна над другой. На их гранях горят огоньки шпилей, фронтоны тоже заканчиваются изогнутыми шпилями, стройными и изящными, как нос гондолы. По грациозности у них что-то общее с музыкальными инструментами. И вообще вся игривая, напоминающая пагоды архитектура чем-то родственна музыке, колоколам, звоночкам. А ко всему этому еще краски: медовое золото крыш, фронтоны цвета красного вина, трепетная зелень пальм, синева неба и палящее солнце…

Дворец этот еще не стар, он построен в конце прошлого столетия, под его потолками праздничные керосиновые люстры наших бабушек. Здесь много не красивого и не редкого, а лишь курьезного. И все-таки вы не можете не поддаться очарованию. Обратил ли кто-нибудь внимание в королевской сокровищнице на то, что на золотом лифе королевы наряду с настоящими жемчужинами красуются застежки фирмы Waldes-Kohinoor? Но зрителю, завороженному поэтичным образом Джульетты, ведь не мешает, что театральный портной покупал материал на ее ночную рубашку всего по тридцати крон за метр.

Приемный зал высок, параден, под его куполом летают птицы. Между колоннами золотые статуи. Посреди зала стоят носилки для коронационной церемонии и специальный трон для королевы, имеющий вид огромного цветка лотоса на колесиках. Стоит здесь и обтянутая розовой тканью с металлическими нитями кушетка, на которой возлежит король в торжественных случаях; она же послужит для него смертным одром. Над всем этим высятся девять стилизованных подсолнухов — постепенно уменьшающихся круглых сводов, какими здесь заканчиваются дагобы. Нам объясняли, что они символизируют Солнце, Луну и семь планет, охраняющих голову короля, которого почитали как центр Вселенной, воплощение божества.