С любимыми не расставайтесь

— Вы тут ни при чем. Это мое дело. Если бы вы знали, что со мной происходило после того вечера! Когда все сидели и хохмили, а вы встали и вышли — я тоже встала и пошла за вами машинально. Потом спохватилась и вернулась. И я себе сказала: «Какое свинство, ушел и не попрощался!»

— Почему же вы так сказали? Мы ведь как будто и не здоровались.

— А я вот сказала. А потом оказалось, что вы еще не ушли. Я тогда совсем соображение потеряла. А вы вдруг говорите: «Только не уходи. Я всегда ухожу последний». Кстати, сразу на ты. В общем, когда я вернулась домой, мама спрашивает: «Что с тобой?» Утром проснулась, глажу платье, брызгаю его слезами. А потом весь день ходила по улицам и улыбалась как дура. И вдруг — звонок. Я думала, ты просто скажешь: «Это я». И все. А ты вдруг начал объяснять, кто это говорит…

Что на это ответить — Митя не знал. У него и слов таких не было. Девушка всегда казалась ему настолько умнее и выше его, что прежде он и думать бы о ней не решился.

— Там все оказались инженеры, с высшим образованием, — сказал он. — Так-то по заводу всех знаешь…

— Ты что, не заметил? Там половина были дураки! А куда мы идем? Ты сегодня во вторую смену?

—  У меня развод сегодня, в четыре часа. Показал мастеру повестку в суд, он меня со страху на весь день отпустил.

— Значит, мы до четырех?

— Мне надо еще найти одного типа.

— Давай вместе искать.

— Он мастер по лифтам. Может, торчит в конторе — туда неохота. А может, где-нибудь в этих домах лифт ремонтирует.

— Пройдемся по лифтам.

И они пошли по лифтам. Заходили в парадное, нажимали кнопку, и если кабина двигалась — шли в следующий дом. В одном парадном оказалась лифтерша, им пришлось зайти в кабину и подняться наверх.

— Митя, почему вы себя чувствуете со мной несвободно? — спросила Ирина.

— Потому что вы умная.

— Как это обидно, о, как это обидно! Во-первых, умный человек не тот, кто говорит умно. А тот, кто не говорит глупо. Вот — это вы. А во-вторых, я не умная, я одинокая.

Они спустились вниз по лестнице и пошли к следующему лифту.

— Это нужно было, чтобы мы встретились! Даже если ничего больше не будет — это нужно!..

Наконец они набрели на лифт, который не работал. Когда они нажимали на кнопку, в кабине что-то лязгало, но она оставалась неподвижна.

— Ну вот, — обрадовалась Ирина —Теперь что?

— Теперь надо его вызвать, вот номер телефона, Только говорить будешь ты.

Они вышли на улицу, взглянули на номер дома. Митя дал ей монетку, и она из телефонной будки с видом деловым и недовольным вызвала мастера.

— Сказали, высылают. Будем ждать?

На улице было солнечно и пусто. Казалось, белые дома тоже пусты. В пени стоял негр с чемоданчиком у ног.

Ирина посоветовала:

— На суде лучше всего говорить, что причина развода — это ты пьешь. И она пусть говорит—пьет, совместная жизнь невозможна. А то как начнут ворошить подробности…

Они вошли в парадное.

— Вот этот мастер по лифтам, — сказал Митя, — это тебе было бы интересно. Вся его суть — хватать, копить. Сам живет впроголодь, жена от него сбежала. Зато купил мотоцикл. И водить не умеет, просто недвижимое имущество. Холодильник стоит не включен, экономит на электроэнергии.

— А что ты так волнуешься? Я, например, знаю, от кого чего можно ожидать и ни от кого не требую большего. Поэтому я ни в ком не разочаровываюсь.

— Вот там — там, — Митя жестом показал в сторону капиталистического запада, — он был бы босс, а мы бы на него вкалывали.

— У тебя что к нему, — только классовая ненависть или между вами есть и личное?

— Есть.

— Секрет?

— Я из-за него с женой развожусь.

— Ах, вот что… Я ведь тебя не спрашиваю о причинах.

— Я работал в вечерней смене, а она пошла к одной там из нашей школы на день рожденья. И он там был, он тоже из нашей школы, у нас его «Хомяк» звали. Потом мне ребята рассказывали: началось с танцев, дальше — больше, разговоры, гипноз… Я его знаю, эти его приемчики. Напоил, пошел провожать.

— А может быть, она тоже немножко виновата?

— А кто же?

— А может быть, ничего и не было страшного? Она-то что говорит?

Митя не ответил.

Девушка погладила его по волосам, по щеке.

— Все тебя калечат, а я тебя буду лечить.

Митя повернулся к ней, обнял ее. Она отстранила голову, закрыв глаза с каким-то болезненным выражением лица стала отводить губы, потом они поцеловались.

Когда Митя оторвался, она спросила спокойно, печально:

— Это помогает тебе в твоих горестях?

— Да, — не сразу понял он.

— А как ты думаешь, мне это помогает в моих горестях?..

Митя отпустил ее.

— Ты прости меня, — попросила Ирина. — Я сама не знаю, что такое <говорю>. Наверно — я дура.

В это время в подъезд вошел человек с брезентовой звякающей сумкой. Он был помужиковатей Мити, лицо открытое, симпатичное и чем-то даже смешное. Кое-где ямочки от частой улыбки. Заметив пару у батареи, он остановился.

— Братцы, что же это, получше места не могли найти? — Но тут узнал Митю. — Прошу пардону. Но призывает долг службы — неисправность лифта.

— Вы идите, Ира, нам надо поговорить, — сказал Митя.

— Вы на меня не обиделись?

— Что вы, ничуть.

— Позвоните?

— Все в порядке, позвоню.