С любовью, Босс

Мое сердце начинает неистово колотиться. Чем дальше я спускаюсь по дороге к морю, тем сильнее мне хочется развернуться и побежать обратно, к автобусу.

«Нужно отыграть назад. Вернуться в страну, сделать вид, что ничего не было, избавиться от ребенка и жить дальше, строить карьеру». «Что, значит, избавиться? Это живой человек, а не какая-то вещь!» «Да я его даже не чувствую. Кроме тех двух полосок на тесте ничего во мне не изменилось! Может, это ошибка? Может, просто просроченный тест!» «А где тогда менструация? Разве ты не ждала ее прихода еще неделю назад?»

– Боже, да прекратите вы! – Молю я своих внутренних ангелов и демонов, устроивших между собой спор. – И без вас тошно!

Ноги подкашиваются, дыхание перехватывает.

На самом деле, пугает лишь одно: сейчас Карл откроет мне дверь, и его лицо скривится от раздражения. Лучше было дозвониться до него через Барракуду, Стокгольмский офис или написать в соцсетях! Все, что угодно, а вместо этого я выбрала самый сложный и экстремальный вариант – явиться к его родителям! Может, его там и нет?

– О чем ты только думала, Хмельницкая! – Злюсь я на себя. – Совсем потеряла способность соображать! И девчонки туда же: нет бы образумить, так помогли собрать чемодан и посадили меня на самолет!

Я сверяюсь с адресом. Вот она – нужная улица. Куча частных домовладений на береговой линии.

Иду дальше, периодически останавливаясь, чтобы взглянуть на темно-синие волны и парящих над ними чаек, подставить лицо прохладному ветру и полюбоваться перистыми облаками.

Песок под ногами светлый, он затягивает в себя мою обувь вместе со ступнями, противно просачивается и щекочет меж пальцев. Мне приходится подняться от воды к деревьям, и с этой точки я замечаю дом с красной крышей, от которого к морю тянется длинный деревянный пирс. Что-то внутри екает, и я понимаю – это то, что мне нужно.

Через пять минут я уже стою у входа в дом.

Подавив оглушающее желание убежать, решительно стучу. Слышатся шаги, и мое сердце обрушивается вниз.

Секунды тянутся медленно, забирая у меня остатки воли, и когда дверь, наконец, отворяется, я почти готова упасть в обморок. Но этого не происходит. Как только я вижу перед собой Его, все остальное становится ненужным и неважным.

Он застывает в удивлении, увидев меня на пороге своего дома. Но в его взгляде нет ни злости, ни презрения. И тогда я решаю произнести те слова, которые не давали мне покоя все эти дни.

– Я думала, у нас с тобой ничего общего… – Мои губы немеют на полуслове. – Но ошибалась.

– Hej. – Озадаченно хмурится Карл. – Vem är du?

Он словно забыл, что я не говорю по-шведски. Или вообще не узнает меня.

– Что? – Переспрашиваю я.

– Who are you? – Переходит на английский Линдер.

Он спрашивает меня, кто я. И у меня кружится голова.

«Что за игры, вообще?»

А затем Карл, так и не дождавшись ответа, добродушно улыбается. И тогда я понимаю, что передо мной… не Карл.

Глава 45

Они что-то говорят на шведском. Ругаются. Или просто взволнованы. По интонациям не разобрать.

Миловидная пожилая дама с короткой стрижкой в темном платье, слегка полноватый мужчина лет шестидесяти, напоминающий актера Стеллана Скарсгарда, и еще один – кто он?

Я постепенно складываю мозаику из образов, слов, обрывков речи. И картинка перед глазами проясняется.

– Где я? – Спрашиваю хрипло.

Делаю попытку приподняться.

Они начинают еще сильнее причитать и спорить, склоняясь надо мной. Женщина с короткой стрижкой, полноватый мужчина и Карл.

– Ты очнулась. – Говорит последний по-английски.

Его рука касается моей, и я испуганно вздрагиваю. Поджимаю под себя ноги, оглядываюсь по сторонам. Мы в какой-то комнате, я на кресле. Не помню, как тут оказалась…

– Все хорошо. – Успокаивает меня Карл. – Просто ты упала в обморок.

И я снова обращаю на него недоверчивый взгляд.

На нем мятая льняная рубаха с закатанными до локтя рукавами, потертые джинсы. Его волосы давно требуют стрижки, на щеках проступила щетина, губы обветрены. Я на мгновение теряю дар речи, ныряя в омут его светлых глаз, лучащихся какой-то необыкновенной, мальчишеской добротой.

Такие знакомые глаза… Такие родные. Их свет успокаивает.

– Карл? – Спрашиваю я.

Мужчина переглядывается с остальными. Женщина вздыхает, ее супруг отводит взгляд. Они переговариваются по-шведски, а затем тот, кого я приняла за Карла, тихо произносит:

– Эрик.

– Эрик? – Ошарашено повторяю за ним я.

Он кивает.

– Не Карл? – Переспрашиваю недоверчиво.

И вижу, как искажаются горечью их лица.

– А где Карл? – Не унимаюсь я.

Эрик опускается передо мной на колени, берет меня за руку. Я внимательно слежу за каждым его движением, и внутри меня нарастает тревога. У меня буквально поджилки трясутся от ощущения, что сейчас произойдет что-то непоправимое.

Прежде, чем сказать, мужчина делает вдох, и его лоб захватывают продольные напряженные складки. Теперь я точно вижу, что это не Карл – у этого нет шрама над бровью.