С любовью, Энтони

В ту ночь главный герой ее снов — темноволосый и темноглазый мальчик, мальчик, который видит, слышит и ощущает мир необыкновенным и практически непредставимым образом. Она не знает его, зато ее разум знает. Она отчетливо видит его. Он живой и выпуклый. Она понимает его. Он все еще снится ей, когда на следующее утро она просыпается от звонка будильника.

В девять она высаживает девочек на парковке общественного центра и желает им хорошего дня, а Софи хлопает дверцей машины. Затем Бет едет прямо в библиотеку.

Она поднимается на второй этаж и смотрит на часы на стене. Они показывают девять пятнадцать. Сидя в том же самом кресле, в котором она сидела вчера, она открывает тетрадь, снимает колпачок с ручки, делает глубокий вдох и принимается записывать то, что диктует ей голос мальчика из ее сна.

Глава 12

Я лежу на террасе на заднем дворе и смотрю на небо. Смотреть на небо — одно из моих самых любимых занятий, особенно в безоблачный день. В безоблачные дни я смотрю на голубое небо, и это мне нравится. Я смотрю на голубое небо так долго, и это так сильно мне нравится, что я покидаю свою кожу и лечу вверх, ему навстречу, как лужи после дождя возвращаются в небо в жаркий день.

Я покидаю мальчика, лежащего на террасе, и становлюсь голубым небом. Я — голубое небо, и я высоко-высоко над землей и над мальчиком, лежащим на террасе, я свободен, и я парю в вышине. Я голубое небо, и я воздух, я скольжу на волнах ветра, завихряясь и летя вперед, невесомый и нагретый солнцем, над землей и над мальчиком на террасе.

Я голубое небо, и я воздух. Я повсюду.

Я голубое небо и воздух, проникающий в легкие. Я дыхание. Я воздух, входящий и выходящий из белок и птиц, из моей матери и моего отца, из зеленой листвы на деревьях. Я воздух, преобразующийся внутри их тел в энергию, становящийся частицей того, что у них внутри. Я сердце, кости и мысли, непроизнесенные слова в голове мальчика, лежащего на террасе, мускулы моего отца, горе моей матери. Я голубое небо, воздух, дыхание и энергия, составная часть всего живого вокруг меня.

Я смотрю в безоблачное небо, и я повсюду, связанный со всем живым. Я смотрю вниз, на мальчика, лежащего на террасе. Он счастлив.

Глава 13

Дэвид идет за Оливией в кухню, держась чуть позади и на ходу оглядываясь по сторонам: видимо, наметанным взглядом оценивает состояние полов и оконных рам, прикидывая текущую стоимость дома. Привычка — вторая натура. Она наливает бокал вина и протягивает ему.

— Дом неплохо выглядит.

— Спасибо. Есть хочешь? Я сделала салат, — говорит она.

— Нет, я по дороге купил себе сэндвич с омаром. Хорошее вино. Вот, держи, это тебе.

Он протягивает ей небольшой белый бумажный пакет.

— Ой, моя любимая помадка. — Она с улыбкой встряхивает пакетик, еще до того, как открыть его, уже зная, что там окажется, и видит кусок шоколадной помадки.

— Хорошо выглядишь, — говорит он.

— И ты тоже.

Это правда. На нем расстегнутая клетчатая хлопчатобумажная рубашка навыпуск поверх серой футболки, джинсы и черные итальянские кожаные туфли. Волосы, черные, но уже начинающие седеть на висках, намного длиннее, чем он носил раньше. Густые и прямые, раньше короткие, теперь, успев за это время отрасти, они лежат небрежными естественными волнами. Оливии это нравится.

В остальном это все тот же Дэвид. Его оливковая кожа, его очки в роговой оправе, его выступающий кадык, его карие глаза, как у нее, только темнее. Как у Энтони. Потом она замечает его руки — непривычно голые без кольца.

— Прости, что я без звонка, но мне действительно надо было с тобой увидеться, а я подумал, что ты можешь сказать мне, чтобы не приезжал.

— Тогда идем в гостиную.