С любовью, Луков (ЛП)

Но не будем забегать вперед. Стоило обдумать вопрос партнёрства, как я и обещала тренеру Ли, и решить, хочу ли рискнуть всем только ради возможности. Необходимо было рассмотреть и взвесить каждый шаг. Снова и снова я прокручивала эту мысль в своей голове. Во время работы, во время второй тренировки, даже во время занятий пилатесом, который посещала еженедельно.

Подъехав к своему дому, я обнаружила знакомую машину, припаркованную на улице. Что было неудивительно. Мои родственники приезжали, когда хотели; их визиты не ограничивались только выходными или праздниками. С такой большой семьей, как у меня, кто-то всегда торчал в нашем доме. Братья и сестры являлись на ужин в случайном порядке, хотя все они съехали отсюда много лет назад, оставив меня с соседями по квартире: моей матерью и ее мужем.

Когда я вошла, мама, Джонатан и его муж Джеймс уже собрались в гостиной.

И мне тут же было громко объявлено:

— В душ!

Сдержав поток ругательств и показав своему брату средний палец — этот засранец громче всех кричал про душ — я направилась в свою комнату, вверх по лестнице. Мне не потребовалось много времени, чтобы снять одежду, помыться и переодеться, при этом продолжая думать о разговоре, состоявшимся прямо перед работой, на которой я совершенно не смогла сосредоточиться. Как и в прошлый раз, когда узнала, что мой партнер меня бросил.

Спустившись вниз, я нашла своих родственников на кухне, наполняющих тарелки едой, приготовленной мамой на ужин. Прежде чем положить себе поесть, я поцеловала каждого из них в щеку, взамен получив противный влажный чмок от брата, клевок от его мужа и шлепок по заднице от матери.

Стараясь изо всех сил не вспоминать о дьяволе и его тренере, я наполнила тарелку порцией лапши и курицы с пармезаном, а затем устроилась возле кухонного островка, за которым ужинала моя семья. Столовую мы использовали только по праздникам.

Не дав мне съесть и пары кусочков, мой брат задал вопрос, который можно было предугадать. Видимо, сегодня я казалась молчаливой, что случалось крайне редко.

Пока я решала, что же ответить, моя мать подошла к столу с тарелкой в одной руке и с бокалом вина в другой. Бокал был настолько огромным, что туда легко могла поместиться половина бутылки.

— Боже, мама. Пила бы уже сразу из бутылки, вместо того, чтобы пачкать посуду, — на моем лице появилась усмешка, так как бокал она поставила бережнее, чем укладывала меня младенцем в колыбель.

Женщина закатила глаза и пристроила тарелку рядом с бокалом.

— Не лезь не в свое дело. У меня был тяжелый день, и немного вина не повредит.

Я фыркнула и приподняла брови, когда рассмотрела ее одежду: узкие джинсы, почти уверена, принадлежавшие мне, и ярко-красная блузка, которая, насколько помню, была из гардероба моей сестры перед тем, как она съехала.

— Кстати, Ворчун⁹. Что там у тебя случилось? Опять неприятности в КИЛ? — спросила мама, игнорируя взгляд, которым я одарила ее, за то, что стащила мои штаны.

В середине дня она прислала сообщение, спрашивая, как прошла встреча. Но я ничего не ответила. И даже не стала задумываться о том, хочу ли вообще рассказывать своей родне что-нибудь о предложенном партнёрстве. Не то, чтобы я постоянно что-то скрывала. Это было не так. Но… что, если ничего не получится? Что, если семья будет волноваться напрасно? Я и так уже достаточно подводила их.

Этот факт, определенно, был той еще костью в горле.

Оторвав взгляд от женщины, с которой за неделю флиртовали чаще, чем со мной за всю мою жизнь, я снова сосредоточилась на еде в тарелке, накручивая лапшу на вилку.

— Ничего, — резко ответила я и сразу осознала, что облажалась, ляпнув это таким тоном.

За столом раздалось три смешка. Можно было даже не поднимать глаза. Было и так ясно, что мои дорогие родственники обменивались взглядами друг с другом, как будто точно знали, что я та еще «лгунья» (а по сути так и было). Но именно мой брат, фыркнув, озвучил данный факт.

— Боже, Жас. Могла бы соврать и получше.

Я скривилась, а затем посмотрела на Джонатана и поднесла средний палец к лицу, притворившись, будто тру им свой лоб.

Единственный член моей семьи, похожий на меня темным цветом кожи, черными волосами и карими глазами, в ответ показал мне язык. Ему тридцать два, а он показывал мне язык. Детский сад.

— Мы бы поверили тебе, если бы ты ответила что-то другое. А теперь все понимают, что ты врешь, — поддержала мама. — Не собираешься рассказать, что тебя беспокоит? — и, хмыкнув, сосредоточила внимание на курице, которую разрезала на кусочки. — С каких это пор ты начала нам врать?

Вот что происходило, когда твоими лучшими друзьями становились твои родные. Кроме Карины, с которой я общалась все меньше и меньше, и пары других друзей, семья была для меня всем. Моя мать сказала, что у меня серьезные проблемы с доверием, но, честно говоря, чем ближе я узнавала некоторых людей, тем меньше мне вообще хотелось с кем-либо общаться.

— Ты в порядке, Жас? — обеспокоенным тоном спросил Джеймс — пожалуй, самая лучшая «половинка» моего брата за последние десять лет.