С любовью, Рома (СИ)

У братьев было странное противостояние. Они никогда не упускали возможности поддеть друг друга или отметить промах, совершённый другим. Иногда мне казалось, что они оба ведут учёт, записывая все счёты в отдельную тетрадочку.  Но даже в моменты самых острых конфликтов они всегда были готовы протянуть руку помощи, подставить плечо или же порвать любого, кто посмел обидеть «любимого» брата. 

— Бедные, — посочувствовала я Стасу и малознакомой мне Алине.

— А по-моему, смешно. Ибо нефиг. Вот я бы в жизни так не облажался, — хвалился Рома.

— В каком смысле? 

— Я бы в жизни так нелепо не спалился. 

Я задумалась, принявшись поправлять на голове шапку. На улице стоял ноябрь, что в Сибири практически приравнивалось к началу зимы. Мы совершали уже привычный вечерний променад. Не знаю, чем он объяснял своим отлучки с ремонта, но я упорно врала бабушке, что гуляю с Танькой.

— А что, есть с кем палиться? — поддела его. К тому времени я уже достаточно осмелела, чтобы разговаривать с Черновым на равных.

Он противно прищурил глаза, будто бы бросая мне вызов, после чего торжественно заверил:

— Как только появится, ты узнаешь об этом первая.

— Это так мило, — закатила я глаза.

Зато в классе все оказались куда более прозорливыми, чем наши семьи.

— Так у тебя всё же что-то есть с Черновым! — в первую же неделю после того, как мы с Ромой расставили те самые точки над «i», пришла в восторг Лапина.

— Что-то да есть, — задумчиво призналась я, преодолевая смущение. Правда, уверенности в том, можно ли об этом говорить, у меня не было. Рома (при всей демонстративности своего поведения) никогда не отличался особой тягой к публичности.

— А вот здесь поподробнее, — оживилась Настя Емельянова, сидевшая рядом с нами на технологии, напугав меня своим энтузиазмом. 

— Э-э-э, — растерялась перед её напором. — Ну, есть Рома, а есть я. На этом, пожалуй, всё.

— Ну Романова! — воскликнула одноклассница, но я упорно продолжала хранить молчание, и дальше этой фразы мы так и не ушли, хоть я порядком и стушевалась.

Тогда Настя решила перейти в наступление на Чернова, совершив стратегическую ошибку, из-за чего становилось очевидно, что Рому она совсем не знала. Ему, мягко говоря, было… насрать на чужое мнение. Да, он старался не впускать никого к себе в душу, даже мне ещё не один год придётся учиться понимать, что у него там в голове творится. Но вот расстраиваться из-за чужой бестактности… пффф… на такие мелочи он даже внимания не обращал.

— Ромочка, а правда, что у тебя с нашей Романовой лямур-тужур? — на весь класс вопросила Емельянова, явно мстя мне за мою несговорчивость. 

Рома медленно поднял голову на Настю, наградив ту своим фирменным взглядом, после чего с ленцой вынес вердикт:

— Это настолько правда, насколько бездарна твоя жизнь.

Ход, на мой взгляд, был гениальный, вот только Настя не оценила, покрывшись от гнева красными пятнами.

— Чернов, ты — хам!

— А ты — дура, — скучающим тоном заключил он, — но я же к тебе с этим не прикапываюсь.

Одноклассница нервно фыркнула и отвернулась от нас, зато для всех остальных стало очевидно, что  у нас с Черновым «лямур-тужур», хотя мы с ним сами ещё были ни в чём не уверены. 

В середине ноября он мне торжественно объявил, что через неделю у него день рождения.

— Ого, — удивилась я. — Не думала, что тебе уже пятнадцать.

— А мне и нет пятнадцати, — слегка скривился он. — Мне четырнадцать будет.

Здесь я чуть не села мимо стула.

 — В смысле? Тебе всё ещё тринадцать?!

У меня самой день рождения был в мае (бабушка утверждала, что именно поэтому я всю жизнь маюсь, не находя себе места), поэтому я уже едва ли не полгода была гордой обладательницей паспорта. А о том, что Ромка может оказаться младше меня, я даже помыслить не могла.

— Ну да. Матушка решила, что не высидит со мной ещё год дома, и отправила меня в школу в шесть лет. А вообще, подумаешь, месяц туда, месяц сюда.  Это проблема?

— Да нет, просто я не думала…

Действительно, на фоне Стаса и Дамира третий из братьев смотрелся более чем взросло. Наверное, в этом и было всё дело, что временами проводя с ними едва ли не двадцать четыре часа в сутки, он впитывал в себя их интересы, взгляды на жизнь, манеру рассуждать.

— Короче, — подытожил Рома, — у меня день рождения, и я хочу от тебя свой подарок.

В этом месте меня прошиб страх. Денег на достойный подарок у меня, конечно же, не было.

— В воскресенье мы с тобой идём в одно место. Возражения не принимаются!

И действительно не принимались. Хоть я и отбивалась как могла. 

***

В воскресенье он притащил меня в салон красоты. Мы стояли перед пафосным входом в здание и разглядывали его. Он с триумфом, я — скептически.

— И что это означает? — напряглась.

— Бабушка с дедушкой уезжали в отпуск, поэтому подарили мне деньги заранее.

— И? 

— И мы с тобой идём стричься. 

Мои брови медленно поползли вверх.