С любовью, Рома

— Привет! — жизнерадостно бросила я ему и потрепала его по тёмной макушке, сама не понимая зачем. Возможно, памятуя о реакции брата.

Кир бросил на меня предупреждающий взгляд, но отталкивать не стал.

— Привет.

— Чего хмурый?

— Да так…

— Опять прессовали?

— Нет, — быстро выпалил он, сдавая себя с головой.

Поморщилась.

— Опять деньги требуют?

— Тебя это не касается, — ощетинился мальчишка. По ходу дела, у них это семейное.

— Не касается, — не стала спорить. — Но мне бы хотелось тебе помочь.

Чернов-младший резко остановился, с подозрением глянув на меня, будто не веря.

Я же театрально вздохнула и извлекла из кармана джинсовки шоколадку, протягивая её мелкому:

— Просто у меня теория, что каждому в этом мире нужна поддержка.

Глава 5

Наши дни

Кирилл непонимающе нахмурил брови, задумчиво поскрёб подбородок и с недоверием глянул на телефон.

— Стас, давай ещё раз. Ты хочешь, чтобы я встретился с Соней и узнал, действительно ли она собирается замуж?

— Замуж не за Рому, — расставил нужные акценты брат.

Пока Кирилл обдумывал услышанное, в динамике послышался шум возни и перепалки.

— Скажи, тебе просто нравится произносить это вслух?! — возмутился виновник последних событий.

— Точно, — съёрничал в ответ старший из парней, — именно поэтому я тащусь через всю страну, чтобы лично услышать, как тебя бросают!

Договорить до конца Стас так и не успел — по ту сторону телефона развернулась очередная перебранка, заставившая Кира поморщиться. Обычно разборки старших братьев его веселили, местами даже умиляли. Когда-то давно, ещё в детстве, он даже мечтал, что тоже станет частью этого ритуала. Но не сложилось: он вырос, а братья оказались слишком далеко, чтобы при каждой встрече выяснять отношения. Впрочем, Роме со Стасом никакое расстояние не было помехой. Зачастую вся их ругань больше походила на игру, целью которой было как можно дальше засунуть нос в жизнь другого, словно попытка сказать: «Ты меня, конечно, бесишь, но я всё равно с тобой». Но сегодня всё звучало несколько иначе. Кирилл ощущал это на уровне интуиции, не обнаруживая за словами братьев привычной лёгкости и безбашенности.

Пока младший из Черновых размышлял над происходящим, трубкой завладел Дамир, в голосе которого слышалось несвойственное ему раздражение:

— Кир, ты ещё там?

— Угу.

— Подожди минуту, я выйду,  — попросил Бероев, хлопнув  дверцей автомобиля. — Всё, я тут. А то сил моих больше нету. 

— Достали?

— Не то слово, — хмыкнул Дам. — Рома сам себя по невыносимости превзошёл. Нервничает, но не признаётся.

— А Стас? 

— А Стас за него переживает, вот и вторит всеми силами. Если мы доедем хотя бы до Урала и они друг друга не прибьют, можешь считать это чудом. 

— Держись, — искренне посочувствовал Кир, он, как никто другой, знал, на что способна эта парочка. 

— А что делать? Ладно, давай к главному. Стас правильно предложил. Попробуй до Сони дойти, обстановку разведать.

— И как ты себе это представляешь? «Привет, Соня, говорят, что ты тут замуж собралась»?

— А почему, собственно, нет? Вы с ней всегда умели общий язык найти.

— Да, но это потому, что я никогда не лез в их отношения с Ромой.

— Ну, значит, пришло время, — легко заметил Дамир. — Иначе, боюсь, за два дня пути Роман Александрович не просто с ума сойдёт, но и нас до греха доведёт.

Кирилл немного помедлил, прежде чем тягостно вздохнуть:

— Ладно, завтра попробую что-нибудь придумать. Так-то у нас уже ночь.

 

***

Сон никак не желал идти. Кирилл ворочался с боку на бок, а мозг упрямо продолжал прокручивать ситуацию с Ромой и Соней на разные лады. Как и Дамир, Кир не был склонен впадать в панику, но если Бероев сам по себе был рассудительным и трезвомыслящим, то третий из братьев Черновых (или четвёртый, если брать в расчёт того же Дама) до последнего старался просто верить в лучшее. И  зачастую эта вера его не подводила.

Известие о скором замужестве Сони поставило в тупик не только Рому, но и всех остальных членов семьи (по крайней мере, тех, кто оказался в курсе). И если быть абсолютно честным, то сам Кирилл переживал куда больше за Соню, чем за родного брата. Происходящее с Ромой было более или менее понятно, во всяком случае, причинно-следственная связь лежала на поверхности, поведению же Романовой найти внятного объяснения никак не получалось. Что такого могло случиться в её жизни, что за один день она смогла… повернуться к ним спиной?

Кир всегда считал, что они с Соней похожи. Она всегда понимала его метания и желание сохранить независимость хотя бы внешне. Был у них в жизни такой момент, когда одиннадцатилетний Кирилл потерялся в собственной семье и лишь случайно знакомая восьмиклассница сумела разглядеть его тоску под напускной бравадой, потому что сама оказалась такой же.

И эта мысль не давала покоя. Смог бы он сам однажды просто так бросить близкого человека, ничего не объяснив?

Бесспорно, Рома умел быть тем ещё засранцем, но даже он заслуживал понимать, за что…

Устав от бесконечного ворочания в кровати, Кирилл откинул одеяло и поплёлся на кухню.