С любовью, Рома

Села на первую парту перед учительским столом. У нас, как всегда, все самые важные разговоры происходили в школе.

— Дай ему время, — повторила она и… легко коснулась моей руки. Впервые в жизни я поняла Чернова, которому становилось не по себе от прикосновений. Нет, мне не было противно, но такое человеческое участие… в общем, мне ещё предстояло привыкнуть к этому. — Он скорбит.

— По чему?

— По братьям.

— Но с ними же всё в порядке.

— Вот именно. Они живут своей жизнью… без него. И Роме это сложно принять. Понимаешь, у него едва ли не весь смысл жизни долгое время сводился к тому, чтобы противостоять Стасу. Но у Стаса всегда был Дамир… у этой парочки взаимопонимание зародилось едва ли не с первого взгляда. И если он ещё мирился с этим, когда они были рядом, ведь он везде и всегда был с ними, то теперь… он словно оказался за бортом. 

Я с сомнением посмотрела на неё. Всё-таки это было непросто — понять перипетии большой семьи. Александра Сергеевна словно прочитала мои мысли:

— Жизнь Ромы слишком долго крутилась вокруг семьи. С одной стороны, это хорошо, что нас много, — всегда есть с кем поговорить, но с другой стороны… это как отдельный микрокосм, куда не так просто впустить новых членов или выйти во вне. Мы все были так рады, когда он начал общаться с тобой.

Здесь я густо покраснела, но моя собеседница предпочла сделать вид, что ничего не заметила.

— Ты была первой, на кого он по-настоящему среагировал за пределами дома. Он до этого хорошо умел только ругаться с людьми.

— По-моему, он и сейчас исключительно этим и занимается.

— Поверь мне, скоро это пройдёт.

Не знаю, что именно она понимала под «скоро», но Чернову понадобился едва ли не месяц, чтобы выплеснуть всю свою злобу на окружающих. Ситуацию спас Кир, додумавшийся позвонить братьям в Москву с просьбой хорошенько поскандалить с Романом Александровичем.

И да, это действительно помогло. Ругань вышла настолько искромётная, что на следующий день мой сосед по парте явился в школу довольный и сияющий. И даже соизволил предложить мне куда-нибудь сходить после школы. 

— Чернов, — прошипела я тогда, — иди ты… в жопу.

Намёк он понял, но, как всегда, по-своему. Следующую неделю Роман Александрович посвятил тому, что увивался за мной хвостом, болтая без умолку и неустанно пытаясь меня чем-нибудь задобрить: шоколадкой, комплиментом, осторожным прикосновением… Он вообще умел быть очаровательным, при условии, что ему это нужно.

Конечно же я растаяла.

Впрочем, эта наша ссора была самым ярким событием девятого класса, во всём остальном год прошёл достаточно ровно. Мы много учились, готовясь к сдаче экзаменов. Рома развлекался тем, что всё-таки начал заниматься со мной английским. Причём у них в семье это было встречено достаточным количеством шуток.

— Ма! — однажды заорал он на всю квартиру, стоило нам только прикрыть входную дверь. К тому времени я уже была достаточно частым гостем в их доме, поэтому мой приход никого не удивил. — Мы пришли!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вместо хозяйки к нам неожиданно вышел Александр Дмитриевич, хотя обычно в это время дня он пропадал на работе. 

 

— Зачем так кричать? — поморщился отец, глянув на сына.

— Чтобы все в курсе были, —  ничуть не смутился Рома, погладив по макушке Бакса, прискакавшего на звук наших голосов.

— Здрасьте, — пропищала я, которая всё ещё несколько теряла адекватность мысли при встрече с Черновым-старшим.

— Привет, — улыбнулись мне. В этот момент из кухни вышла Александра Сергеевна:

— Что за шум?

—  Отпрыск твой, как всегда, с ума сходит.

— Мой? — она изящно изогнула бровь, с намёком посмотрев на мужа, но тот лишь по-мальчишески подмигнул ей. Мать Ромы наигранно вздохнула и обратилась уже к нам: — Есть будете? 

— Нет, — скинув кроссовки, отмахнулся Рома, — мы в кафе зашли. И вообще, у нас времени нет, у нас завтра по английскому контрольная, нужно готовиться. Училка — зверь!

Он каламбурил в привычной ему манере, играя на публику.

— Я тебе дам «зверь», — замахнулась на сына полотенцем та самая училка, но Александр Дмитриевич с лёгкостью перехватил её руку.

— Да ладно тебе, Сань. Контрольная есть?

— Есть! — недовольно фыркнула та.

— Значит, и вправду зверь. Кто по субботам контрольные пишет?

— И ты, Брут! — вспыхнула она, попытавшись огреть полотенцем на этот раз своего мужа, но тот лишь хмыкнул и, излочившись, поцеловал её в кончик носа.

— Какая ты у меня воинственная!

— Саша… — цыкнула она, но уже не так грозно, потом вспомнила про нас, которые с не меньшим любопытством наблюдали за этими двумя. — А вы идите и уроки делайте, если проголодаетесь — скажете, я рассольник приготовила.

— Идите, идите, — засмеялся бывший известный московский адвокат, — и будьте аккуратны… со своим английским, а то это дело такое… непредсказуемое. Мы уже однажды к экзаменам подготовились…

— Чернов! — грозно воскликнула Александра Сергеевна, покрываясь пятнами то ли от гнева, то ли от смущения. — Думай, что говоришь…