с любовью, Смерть (СИ)

— Расскажи мне, что курили разработчики? — проворчала я, выбираясь на берег к Лиаму.

— Желе? — осторожно предположил стажер.

Возразить было нечем.

Мы пробежали еще по одному коридору, взяли пару препятствий и оказались перед большой закрытой дверью. С электронным замком. Не очень долго думая, я всунула в него найденную в куче шариков карту, красный огонек пикнул и, сменившись на зеленый, отворил нам дверь.

В глаза ударил солнечный свет, мы, щурясь, поднялись по лестнице… и вышли на площадку рядом с трибунами.

— Четыре минуты и тридцать восемь секунд. Неплохой результат, — провозгласил ведущий, а нас тут же подцепили под руки и утащили в сторону.

— Умнички. Пока что ваше время — одно из лучших, — протараторила Сиала, одновременно обняв нас с Лиамом и едва не стукнув лбами.

— Они будут высчитывать общий результат трех команд, — пробасил Дервик. — Парни из восьмого отдела говорят, что отсев будет суровый. До полуфинала дойдут четыре Департамента, где уже начнется состязание непосредственно между парами. Но вы, ребят, просто взорвали трибуны своими комментариями.

— А, то есть, комментарии тут тоже было слышно? Миленько.

Ничего не миленько. Я не помню, какими именно словами покрывала магов, это создавших, и людей, это придумавших, но то, что старательно песочила их, знала точно. А сколько всего компрометирующего я могла ввернуть по пути на эмоциях в принципе.

И — да. Мне определенно было стыдно. Мы вели себя там как дети в каком-нибудь "Лабиринте ужаса". Бегали, визжали, суетились, пугались… Хотя, с другой стороны, мы дошли до конца. И наша команда все еще в игре. И результаты у нас далеко не самые плохие. Так что…

— Ран и Кара начинают. Скорее, идем смотреть. У нас экран, конечно, не такой, как у зрителей, но видно все, словно на ладони, — Сиала потянула меня за собой.

Обычный телевизор, размером чуть больше, чем тот, что стоял дома у Рана, передавал темноту. Подсветку им, видимо, еще не включили.

Изображение появилось спустя несколько мгновений: Ран и Кара стоят на краю пропасти.

Странно. У нас с Лиамом не было такой пропасти.

В коридоре, где-то далеко за их спинами, сверкнул огонь и вниз хлынул поток лавы.

— Передаю привет папе, — выпалил напарник, подхватывая за талию Кару и прыгая куда-то в абсолютное никуда.

Легкие помехи, переход на другую камеру, демонстрирующую коллег, цепляющихся за обломок корабля посреди бескрайнего моря. Кара, зажмурившись, так стиснула руку Рана, что, казалось, собралась оторвать ее себе на память.

— Эй, Капитан Нуар здесь, не бойся, — успокаивающе произнес напарник. — Представляешь, как мы всех повеселим, если тут умрем.

Бормотания Кары микрофоны не распознавали вообще.

— А еще, — Ран с трудом отгреб к берегу, где наконец-то отлепил от себя Кару, — передаю привет стажеру и Арис.

— Какие приветы, ты о чем? — прорезался голос Кары.

Взобравшись на каменистый уступ, приятель подтянул за собой партнершу.

— Нас снимают же. По пять камер на метр. Грех этим не воспользоваться. Мама. Я в телеке, — и помахал рукой, выпустив Кару. Та едва не скатилась обратно вниз, но Ран вовремя поймал ее снова.

Мелькали события — коллеги то бежали, то летели куда-то на тарзанке, то Ран, стоя на другом берегу, уговаривал Кару прыгнуть, но она боялась, тогда он перебирался обратно, брал ее и прыгал уже с ней…

Потом их ловил каменный великан, следом тут же разрасталось целое поле из душ, которое Ран сносил косой, точно пшеницу, напоследок их окатило потоком воды, имитирующим водопад и…

— Три пятнадцать. Прекрасный результат, — огласил ведущий, когда на свет, тоже щурясь, вышли Ран с Карой.

Мы подлетели к ним, не зная, то ли хвалить, то ли ржать.

Ран свой обещанный "самоубийственный" фонтан все-таки нашел среди иллюзий. Не утопился, конечно, но его пиратский грим теперь стекал по лицу живописными разводами, а на заднем плане сияла своей мрачностью обиженная на жизнь Кара, чьи каштановые волосы свисали мокрыми сосульками. Видимо, вода в "водопаде" была настоящей.

— Да я чертова готическая дива, — выпалил напарник, вглядываясь в свое отражение в предложенное наблюдателем зеркало. — Дайте мне кожаный корсет, и я пойду двигать со сцены этого вашего Ларина.

— Не Ларина, а Лорана, — возмущенно в унисон поправили его мы с Карой. Кара — из любви к артисту, я — из вредности.

Сдержать улыбку мне не удалось. Это ощущение спокойствия и, пусть немного комичного, но все же единства в команде мне нравилось куда больше напряжения, вызванного нашим с Карой "недопониманием". Состояние немого конфликта мне давалось сложно, хотя я искренне старалась об этом не думать. Временами даже получалось.