С любовью, Солт&Лейк

Солт стянул с себя то, что осталось от футболки, посылая говорящий взгляд доктору. Согнув левую руку, он напряг мышцу, а я быстро вколол содержимое шприца. У меня и в мыслях не было, что пострадавшая от Солта женщина станет нарушать врачебную этику и подсовывать что-то другое. Но даже если это так, Солт оклемается. Его только какой гадостью не пичкали, и до сих пор жив. Вот только дурной характер усилился. Поэтому научные сотрудники «Фалькорп» внедрили в него установку «подчиняться приказам напарника». А сейчас им был я. В основ был я. Но пару раз меня заменял Феникс. Он тоже смог сработаться с нашим рыжим беспредельщиком.

ЛИНДА

Странное оцепенение не отпускало. Но один взгляд в ярко-голубые глаза Бородача и мне стало спокойней. И появилась уверенность, что Рыжий в его присутствии, да после укола, станет тихим и покладистым.

Барнс велел задержанных проводить обратно в серый корпус в комнату для совещаний, а сам задержался.

– Ты как? – обеспокоенно заглядывая мне в глаза, спросил он.

– Нормально. Этот Рыжий больше придуривался, чем реально собирался причинять кому-то вред. Даже тот солдат, которого он вырубил быстро пришёл в себя. И мне надо бы его осмотреть.

– Обойдётся. Тебя саму надо осмотреть.

– Да я в порядке. – Слабо улыбнулась, пытаясь разобраться в своих ощущениях и мыслях по поводу всего случившегося.

– Я пойду поговорю с этими двумя, а ты…

– Вы их кормили? Воду давали? Рыжий после инъекции может вырубиться, – перебила я его.

– Раз они решили пойти нам навстречу, то морить голодом дальше нет смысла, – ответил Барнс нахмурившись.

– Могу я присутствовать рядом?.. – Джонатан открыл рот, собираясь отказать, но я добавила: – Исключительно ради наблюдения за состоянием Рыжего. Возможно, ему нужна психологическая помощь, но точнее скажу, понаблюдав за ним.

Барнс отказал. Дважды. Но я настояла на своём. До конца не понимая зачем мне это.

Пока мы направлялись в серый корпус, у меня было время, чтобы найти ответ. И я остановилась на том, что должна быть рядом с этими двумя задержанными и проследить за поведением военных. С моего напоминания было отправлено два человека в столовую за едой для наших «гостей». А пока те обходились бутилированной водой.

Комната для совещаний не имела окон. Длинный стол позволил занять дальнее место от всех мужчин. Оружием я не владела, поэтому при себе держала газовый баллончик, в кармане халата, который успела захватить из своего кабинета. Так было капельку спокойней. Хотя встречаясь взглядом с Лейком, Бородачом, ощущала твёрдую уверенность, что у него всё под контролем. Абсолютно всё.

Я отводила глаза, испытывая стыд, что не поблагодарила мужчину за спасение от обезумевшего напарника. Тот, кстати, после укола стал вялым и медлительным, но засыпать не спешил. Вероятно, дозировка была, всё же, маловато. А я надеялась, что его вырубит.

До подачи еды Лейк успел рассказать некоторую информацию о их паре: они три года работают на «Фалькорп» в качестве агентов. Изначально они были в качестве испытуемых. И Лейк, и Солт подписали контракты с «Фалькорп» на передачу своих жизней в их распоряжение. Оба рассчитывали, что проживут еще полгода-год, но лекарства «Фалькорп» полностью излечили их. Вот только свои недуги задержанные вспомнить не смогли.

Как объяснил Лейк: «Пробелы в памяти – действие какого-то из лекарств, а может и комплекса». Почти всё, что они знали до того, как собственноручно продались «Фалькорп» со всеми потрохами, стёрлось из их памяти, оставив лишь слабые отголоски, осколки, которые они не спешили услышать и собрать. У них словно срабатывал внутренний блог, защищающий от сильной психотравмы.

Когда в комнату внесли тарелки с едой, Солт оживился. Он стал есть, перестав вставлять свои уточнения в рассказ Лейка, но активно кивал, когда соглашался со словами напарника.

Ребята рассказали, что в «Фалькорп» сложилась система подчинения: все агенты исполняют приказы операторов и не смеют их ослушаться. А сейчас, по словам Лейка, корпорация перешла в режим самоликвидации, поэтому они с Солтом потеряли связь со своим оператором и не смогут помочь военным с обнаружением баз. А путь на базу в окрестностях Сиэтла капитана Барнса не интересовал, так как в ночь задержания этих двоих, её уже зачистили. Точнее наши собрали всё то, что «Фалькорп» не уничтожил или не забрал с собой. Поэтому Барнс поверил в программу ликвидации «Фалькорп», о которой сообщил ему Лейк.

Они обсудили все вопросы, а я примерно сидела и молчала. Когда же у Барнса иссякли вопросы, а Лейк не смог ничего добавить к уже сказанному, вступила я:

– Прости, – мужчины посмотрели на меня: Джонатан обеспокоенно, Лейк заинтересованно, а Солт со счастливой жадностью, словно я ему сейчас добавки картошки фри предложила. – Вы говорите, что вы агенты.

– Да, – подтвердил Лейк.

– И считаете, что вы не подопытные «Фалькорп».

– Мы не эти «куклы»! – возмутился Солт. – У подопытных не было права решать свою судьбу с самого начала. А мы с Лейком сами выбрали такую жизнь. Только промахнулись со сроком службы на гавёлую корпорацию.