С любовью, Старгерл

Они расхохотались очень бурно – даже не думала, что люди их возраста способны так смеяться без вреда для здоровья.

– И то, и другое – нам обоим, – пояснила миссис Хаффелмейер. – Мы их смешиваем. Это наше любимое лакомство. Кутить так кутить! – Она задорно покрутила пальцем в воздухе.

– От всей души благодарим за добрые услуги вас и вашего отца, – добавил ее муж.

– Нет, – возразила я. – Это вам спасибо. За то, что даете возможность заходить в ваш дом. За доверие.

Я вытянула руку для пожатия, но они ее не приняли – ведь к такой ситуации подходят только долгие, сердечные объятия. Потом я устроила их рядом с Бетти Лу.

А сама все высматривала Перри. Почему же его нигде не видно? Толпа с каждой минутой росла. Папа оказался прав – народ уже выплескивался из пространства палатки наружу. Возможно, я чем-то обидела парня неделю назад, когда мы встретились на улице? Или злится из-за моей реакции на татуировку Пуси? Или больше не желает тратить время на девушек, которые не желают становиться пчелками?

Небо на востоке уже окрасилось жемчужно-серым, когда я вдруг заметила приближающиеся фары полицейской машины и кинулась через поле встретить стража порядка на полпути.

– Вы здесь главная? – поинтересовался он.

– Видимо, да.

– А что здесь, собственно, происходит? – Он через мое плечо оглядел толпу.

– Зимнее солнцестояние, – отвечаю. – Мы встречаем рассвет.

Полицейский пристально посмотрел на меня.

– Привет, Майк, – раздался у меня за спиной голос Марджи.

– Привет, Марджи, – кивнул он.

– Что-то не так?

– У вас тут публичное собрание? А как насчет разрешения?

Марджи рассмеялась.

– Это же не демонстрация. Никто не нарушает порядка. Мы просто собрались полюбоваться первым солнечным лучом, Майк. Лучом. – Она взяла полицейского под руку и медленно повела к его машине. – Давай-ка лучше вырубай фары и присоединяйся к нам.

На этом все вопросы с законом были урегулированы.

И вот тогда я увидела Перри – Перри с укутанной в голубое покрывало крошкой Клариссой и их матерью Нивой. Легкий туман в преддверии восхода уже плыл над кронами деревьев.

– Скорее! – позвала я. – Вы чуть не опоздали.

И едва ли не силой потащила их за собой в первый ряд, к Хаффелмейерам.

А людской поток не прекращался. Многих лиц я раньше никогда и не видела.

Эльвина с Пусей без устали раздавали всем и каждому желтые кругляши в форме солнышка с лучами. Количество гостей к этому времени значительно превысило предусмотренное списком – и, соответственно, значки должны были закончиться, но нет! У меня в голове тогда мелькнула мысль о чуде умножения хлебов и рыб, но позднее я узнала, что Эльвина за свои деньги купила еще желтого пенопласта и наделала кругляшей.

– Ты такая тупица, – презрительно заявила она, – а я вот не сомневалось, что соберется куча народа.

Однако время пришло. По утоптанному снегу я прошла к нашему сборищу. Встала у переднего края палатки с внутренней стороны. Все взгляды были направлены на меня и круглое отверстие в полотнище, за которым виднелся восточный горизонт. Тогда я двинулась к задней «стенке» – толпа расступилась. Просто удивительно, что на мой призыв откликнулось столько людей. Ведь в приглашениях не содержалось никаких уговоров и даже пояснений. Насколько я понимаю, за исключением Перри, Арчи и еще нескольких человек, никто вообще ничего не знал об астрономических расчетах, приведших нас сюда в это утро. Но вот пожалуйста – все они здесь. И заметьте – я это утверждаю! – не только они, но и те, другие тоже: ленапская девушка и парень, которого она любила, и Грейс – жена Чарли, и многие, многие иные, невидимые для камер и фотоаппаратов. Столько гостей – почему, что ими двигало?..

Я встала перед задней стенкой. Некоторые из собравшихся по-прежнему смотрели в другую сторону, на восток, так что пришлось позвать:

– Обернитесь сюда! То отверстие сожмет первый свет новой зимы в лучик, который упадет… – тут я набрала воздуха в легкие и показала:…вот сюда.

Затем сделала шаг в сторону – и всё. Минувшей ночью, после разговора с Арчи, я решила не устраивать вообще никаких представлений и церемоний. Не надевать никакой специальной одежды. Не петь. Не танцевать. Уже готовое стихотворение порвала. Пасленовый венок и укулеле оставила дома. Не наряжать крысу в собачку. Пусть природа говорит сама за себя.