С М С

Но начнём по-порядку.

Первопричины этого положения планеты уходили в прошлое на сто пятьдесят – двести оборотов вокруг звезды. Мы не смогли понять, как именно действовал Нораг, какие методы он использовал, воздействуя на жителей Последнего мира, но факты были следующими:

Население мира в недавнем прошлом перевалило за все мыслимые критические отметки. Как основные, так и вторичные ресурсы были давно истощены, а внедрение альтернативных им средств было неспособно заменить их даже наполовину. Волнения терзали перенаселённые урбанизированные территории, жители которых, как могли, отстаивали своё право на существование. Основные экономические институты исчерпали себя; они более не были эффективны и не могли обеспечить функционирование общества как механизма совместного проживания на определенной территории огромных масс индивидуумов. Коллапс общества порождал коллапс государств, которые рушились, не имея возможности дать жителям никаких гарантий выживания. Всё это было во многом спровоцировано деятельностью одной всемирной организации…

12/М

«…Я же говорю, – повторял в который раз Мелай, – я не знаю кто я такой. Но точно теперь могу сказать – я не один из вас. Вы не представляете себе, что я могу видеть и чувствовать. Многие голоса слышны мне. Тысячи голосов. И всё разом, на разных языках. И я могу разобрать все, что они говорят, но выразить это…трудно. Чьи эти голоса? Да людей, чьи же ещё. Разных людей, со всего мира. Что? Нет, пришельцев не слышно. А вас только это удивляет? А меня вот удивляет то, что я никак не удивляюсь своему новому состоянию. Как будто я таким и был всегда, а последние два месяца просто не помнил этого».

Солнце кое-как висело над горизонтом, багровя края редких бежевых облаков. Мелай, Кима и Энхир двигались уже около получаса к тому месту, где рухнула железная птица Бурханов. Животный страх, быстро сменившийся полусвященным трепетом перед новой ипостасью Мелая, уступил теперь место в его спутниках неутолимому любопытству. Точнее сказать, любопытствовала одна Кима, чьи глаза блестели, когда она смотрела на обновленного чужака. Впрочем, взглянуть ему в лицо она не смела.

Во время нападения тарелок на лагерь, Кима получила страшную рану – иглы пронзили её грудь и живот насквозь. Она лежала на земле и умирала, когда вдруг из расплывчатой дымки перед её глазами возникло лицо Мелая. Она ощутила, что жизнь вернулась к ней, и никакой боли, никаких ран больше не было, только дыры в доспехах подтверждали полученный урон. Старый Энхир же, после первых впечатлений, быстро охладел к факту владения язовским выскочкой необъяснимых способностей. Он плёлся позади них, ещё более угрюмый и задумчивый, как-то теперь совсем по-стариковски опираясь на свой посох. Когда Мелай, остановив тарелки, упал без чувств, Энхир первый опомнился и подбежал к нему. Очнулся новоиспеченный герой-спаситель после третьей оплеухи, на которые старик был весьма щедр. Затем Мелай быстро поднялся и, подойдя по очереди ко всем раненым, заглянул каждому в глаза. Те, как и Кима, сразу приходили в себя, а раны их исчезали. Потом он снова повалился на землю, потеряв сознание.

Все решили, что это его внезапно возникшее колдовство, что сокрушило тарелки и вылечило поверженных воинов, высосало из него все силы, а потому не следует его тревожить и нужно дать ему отдохнуть.