С мечтой о Риме

Он жестко сузил возможности для видных людей завоевывать популярность публики. Например, ограничил траты на игры для всех, кроме себя, и стал зачинателем зрелищ такого приумножающегося размаха, что за несколько последующих веков римская тяга к побоищам нанесла непоправимый ущерб экосистеме Африки, истощив животный мир ее территорий. И, в отличие от некоторых более щепетильных республиканских натур, Август был достаточно сообразителен, чтобы лично посещать игры, публично разделяя удовольствия людей, подобно тому как любой современный амбициозный демагог считает своей обязанностью радоваться футболу.

В начале правления Августа среди римских вельмож было принято возводить большие и великолепные здания, чтобы другие люди могли прийти в восторг от их филантропии. Но к концу его правления – а он властвовал крайне долгое время, сорок пять лет, – все основные общественные сооружения в Риме идентифицировались с государством и с императором.

Если вам нужен показатель отличий между демократическими Афинами и императорским Римом, задумайтесь, каким образом мы вспоминаем их художественные достижения. Мы говорим о Парфеноне Фидия, Иктина и Калликрата – самих скульпторов и архитекторов, снискавших личную славу в демократических Афинах. А в Риме мы назовем Ara Pacis Августа, термы Каракаллы, дворец Флавиев: имена зодчих и ваятелей утрачены нашей памятью, вытеснены доминирующими императорами, положение которых установил Август.

«Он так отстроил город, что по праву гордился тем, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным»[34]. Это может быть преувеличением, но именно в его правление добыча в каменоломнях Каррары стремительно возросла, и чистый белый мрамор вместе с яркими цветными камнями и модифицированными коринфскими колоннами лег в основу августовского стиля, распространившегося по всему миру.

При Августе совершаемые по римскому обычаю лапидарные надписи стали изящнее, а буквы ровнее и отчетливее, обычно они подкрашивались красным цветом. В августовском стиле мы видим бренд. Подобно Альберту Шпееру, Август понимал, что у режима должно быть характерное визуальное воздействие на население, и его бренд воспроизводился по всей империи.

Он настаивал на определенном типе одежды – тоге, хотя мы видим в ней очевидное дарвиновское несовершенство по сравнению со штанами. Вергилий, поэт имперского триумфа, называл римлян gens togata, «народом в тогах». Август был сторонником настолько строгого соблюдения некоторых обычаев и стандартов, что он представился бы совершенно невменяемым на наш современный вкус.

В Римской империи немало похвалялись тем, что на протяжении веков все эти огромные территории управлялись небольшим количеством должностных лиц и с минималистским подходом к регулированию. В целом это верно, Римское государство было ненавязчивым, однако мы должны сделать исключение для моральных реформ Августа. Они начались приблизительно в 18 году до н. э. и представляли собой императорскую попытку заглянуть в спальни Рима, что вызывает у нас гадливость и кажется совершенно безумным. Супружеская неверность каралась ссылкой. И государство могло начать судебное преследование мужа, если он не подаст иск на свою жену, пойманную за прелюбодеянием с другим мужчиной. Некоторые из поэтов Августа стали послушно подпевать хору этих моральных притеснителей. В третьей книге од Гораций неистовствует из-за того, что уважаемые римские матроны бегут к испанским мореходам[35]. Очень удручает читать такое у человека, обычно придерживающегося широких взглядов.

В первых книгах од поэт порою испытывает вожделение к пугливым молодым девам и телкам, он замечает, что пришло время, чтобы их укротил старый бык Гораций, и пишет другие подобные вещи. Теперь же он с удовольствием трубит в августовский рог морализаторства. Юные девушки, гудит он, все, о чем они думают в наши дни, – это секс, секс, секс! Гораций похож на колумниста Daily Mail после особенно утомительной поездки в метро.

Эти законы не пользовались популярностью, и было нелегко обеспечить их исполнение, они служили лицензией на лицемерие в масштабах империи. Конечно, римскому мужчине по-прежнему дозволялось вступать в любую связь с той, кто не была замужней римской женщиной, – это означало всевозможные похождения к рабыням и проституткам, которые, без сомнения, правильно изображены в разнообразных фильмах Би-би-си о Риме.

Если замужняя римская женщина желала поддерживать внебрачную связь, она могла обойти закон с помощью безумной уловки – необходимо было пойти к эдилу и зарегистрировать себя проституткой. Эту лазейку был вынужден закрыть Тиберий, преемник Августа, потому что она стала обескураживающе популярной среди жен сенаторов. Нам хочется спросить, почему Август считал правильным такое вмешательство. Профессор Эндрю Уоллес-Хедрилл, директор Британского института в Риме (BSR), считает, что ответ связан с желанием контролировать, и я уверен, что он прав.