С милым рай в шалаше

— Андрей. Мне не ловко говорить… но прошу, больше так не делать…

— Что не делать? Не спасать тебя? — как-то безэмоционально спрашивает, даже прищурился.

— Нет, спасай, пожалуйста… вернее… да… — меня уже дрожь бьёт, ещё сильнее краснею, я запуталась, — не целуй меня больше и не говори… ну… то, что сказал… никогда.

— Хорошо. Понял. Забудь.

Он что, серьёзно? Вот так всё просто. Наговорил, соблазнил почти, а потом "забудь"?

Слёзы вот-вот брызнут из глаз, но я сдерживаюсь. Значит, всё-таки шутка, игра. Как бы не было мне обидно, но Андрей спас меня, и я ему благодарна, всегда буду благодарна.

— Ещё раз спасибо, что спас меня.

Не успела выйти в дверь, как меня просто ураган сносит, чуть не упала.

— Андрюшенька, милый. Я только узнала, как ты? — и как зыркнет на меня, убила взглядом, — а она что здесь делает?

Это Галина залетела. Я же знала, вовремя успела, надеюсь, не поругаются из-за меня.

— Здравствуйте, Галя. Я заходила к Андрею раны обработать и поблагодарить. Уже ухожу, не переживайте.

— Не надо было приходить, я бы сама ему раны обработала, — зло почти рычит на меня женщина, вцепиться готова мне в лицо. — От тебя только проблемы, не подходи больше к моему Андрею.

— Галина, рот закрой, — это уже Андрей рычит на Галю.

Но я не хочу слушать их разборки, поэтому быстро ухожу. И выпускаю всю мою боль через слёзы.

Подхожу к дому, теперь у меня ни калитки, ни забора, пепелище вокруг. Хорошо, что дом стоит, селяне помогли спасти.

Только зашла, слышу с улицы шум. Выглянула в окно, это баба Маша сама пришла ко мне, сейчас с соседом напротив обсуждают всё, что со мной случилось.

— Баб Маш, заходите ко мне, не стойте на улице.

Она зашла, запричитала, что "горе то какое".

— Да нет никакого горя, бабуля, мусор сгорел, старьё. Дом цел, я тоже. Это намёк, чтобы быстрее порядок наводила.

— Да как же ты порядок наведёшь, одна ведь совсем, помог бы кто. Надо старосте сказать, чтобы подсобил, прислал бы кого.

— Кто тут старосту поминает, — слышу рокочущий бас у себя на крыльце, — Алина, что тут у тебя случилось? Опять на всю деревню гремишь.

— Семён Семёнович, я не хотела, честно. Я не знаю, как загорелось, — начала оправдываться я.

Староста зашёл в дом, поставил на стол трёхлитровую банку мёда.

— Слышал я, что поджог это был, Алина. Ты не виновата, не переживай, успели спасти твой дом. Так получается, что не только твой. Если бы полыхнуло, то полдеревни бы сгорело. Будем искать, кому нужно было тебе насолить. Моя вина в этом тоже есть. Я знал, что в доме бабы Кати поселенка, но не зашёл, не проверил, о нуждах не спросил. Знал же, что дом давно пустой, зарос весь сухостоем, воспламениться может. Но прошляпил такую проблему. Будем исправлять. У нас ещё пять таких заброшенных домов в деревне есть. Буду узнавать, кто хозяева, остались ли живые родственники. Ну и приберём во дворах. Начнём с твоего. Не усмотрел я, прости. Должен был подумать, что ты девушка, сама не справишься. Да и забота у тебя появилась за нашими жителями смотреть, лечить их.

— Верно говоришь, Семёныч. Алина девушка хорошая, отзывчивая, ей помочь надо, — это баб Маша свои пять копеек вставила.

Пока мы говорим со старостой, она уже чайник поставила и на стол накрыла. Шустрая какая.

— Присаживайтесь, Семён Семёнович, чай попьём, вы же с дороги.

Говорю я и достаю вкусняшки к чаю.

— Присяду, чаю попью. Только сейчас в машину схожу, кое-что ещё тебе привёз.

Вернулся быстро, пока я чай разливала, а баб Маша мне наставления давала по поводу того, что "Семёныч, мужик хороший, надо брать".

— Вот. Я тут кое-что в аптеке взял в районе, думаю, пригодиться, — и поставил большой тяжёлый пакет на край стола, — все сроки свежие, я сам проверил. Это пока ты тут самолечением жителей занимаешься.

Я надулась, опять он меня в чём то обвиняет.

— У меня есть опыт, я же говорила.

— Не кипятись, Алина. Я понял, поэтому в районе зашёл к нужным людям. У нас здесь есть фельдшерский пункт. Но доктора нет, потому что ехать сюда никто не хочет. По распределению приезжают, но быстро сбегают. Так вот, если ты согласишься, то оформим тебя сюда официально и лечи себе на здоровье. На законных основаниях.

— Я согласна, согласна, — чуть ли на месте не подскакиваю, и слеза от радости катится по щеке.

— Ну, ещё слёз не хватало. Так, давай подведём итоги нашего собрания. О, а тётя Маша куда делась, сейчас же только здесь была. Ну, ладно, Бог с ней. Значит так. Магазин знаешь где, за ним на следующей улице фельдшерский пункт, ключи у меня возьмёшь. Пока порядок там наводи, пиши список, что нужно тебе для работы.

— А меня точно возьмут?

— Ну, если ты никого не убила и лицензии тебя не лишили. В розыске, как злостная преступница, надеюсь, тебя нет? — я отрицательно мотнула головой, — тогда возьмут. Документы у тебя все есть? Отлично. Я поеду на следующей неделе, в понедельник. Собери все нужные документы, список напиши по работе, и мы с тобой съездим оформимся. Зарплата небольшая, но ты и так не голодаешь. Вон как тебя уже любят наши местные жители, подкармливают.

— И поджигают, — грустно вставила я.