С моих слов записано верно

Йогансен-фест кончился.
До поезда осталось часа полтора.
У гигантского памятника Ленину поздняя свадьба
готовилась запустить в теплое ночное сентябрьское небо
китайские фонарики счастья.
 – Ну что, – предложил Сергей, – последние пятьдесят?
Вон там на днях открылась забегаловка «Папаша Хэм»…
Мы спустились в только что отремонтированный подвал.
Со стены нам улыбнулась большая нарисованная голова папаши Хэма.
По другой стене от потолка до пола свисал кубинский флаг —
минималистский вариант американского по числу звезд и полос.
Еще в один зал с баром вела похожая на трап лесенка
с поручнями из канатов.
Там галдела молодежь и мужской голос пел под гитару что-то в стиле рок,
но слов было не разобрать.
Сергей ушел в бар за водкой, а вернулся еще и с владельцем заведения.
– Любые ваши инициативы… – говорил ему владелец. – Мы открыты…
Он повторил «Мы открыты» раза три, и я догадался, что речь об
открытости художественным инициативам.
– Вот сейчас поют ребята, – продолжил он, – просто пришли с
                                             улицы и предложили спеть.
Публике нравится, и нам нравится.
Он повел нас к барной стойке.
Вдоль всей ее боковой поверхности, как черный иконостас,
мастихином были написаны мужские фигуры —
некоторых я узнал сам, остальных подсказал наш Вергилий:
Дали, Шевчук с Бодровым-младшим, Стив Джобс, Марк Твен,
оба владельца заведения, блогер Навальный, майор Маресьев
и физик-инвалид Хокинг.
– Так что любые ваши предложения, – говорил хозяин, —
любые предложения…
– У меня есть предложение, – сказал я Сергею.
– На ту вот белую стенку повесить
ружье, из которого застрелился папаша Хэм.
– Не начинай! – отшутился Сергей.

2012

Метро

Гляди – «Беговая».
Упрятанный в слово
пришел, открываясь,
на явку Егова.

Ты едешь, как робот,
зазоры все уже —
«Кропоткинской» ропот,
«Тушинской» уши.

Александровский сад

Есть в местности какая-то отрада,
хоть юнкера здесь гибли и стрельцы.
И думаешь, когда идешь по Саду,
глядишь на итальянские зубцы:
– Какой купаж там в старые мехи налит?..
Но столько красок в воздухе и звуков!
Хоть колокольней новою испорчен вид,
и вместо Сталина стоит какой-то Жуков.

Московское Сити

За Крылатскими холмами тьма.
Над излучиной реки она чуть чернее,
а после редеет, растягиваясь на пойме.
Как сигнальная ракета, мерцает высокий огонь
и, опираясь на костыли подъемных кранов,
продуваемое насквозь метелью,
по колено в снегу
бредет по полю
разбитое войско
недостроенных небоскребов.

2010

«Третье Транспортное…»