– Послушайте все, – говорю я, слегка повышая голос, – мне только что позвонил инспектор О’Нил из полиции Суррея. Команда, которая искала паспорт Салливан, также заметила на кухонном полу несколько прядей обрезанных волос, так что, похоже, мы были правы в том, что Роуэн изменила свою внешность, чтобы больше походить на Салливан. – Я обвожу взглядом комнату: – Предполагаю, что ни Роуэн, ни «Новы» до сих пор нет?
Бакстер качает головой:
– Распознавание автомобильных номеров ничего не дает. Вероятно, она избегает автомагистралей. Не помогает и то, что мы понятия не имеем, куда она могла направиться.
– Туннель под Ла-Маншем, пожалуй, наиболее вероятный вариант? – говорит Картер.
– Но и наиболее очевидный, – отвечает Гис. – И если мы что-то и узнали об этой женщине, так это то, что ее не стоит недооценивать.
Воцаряется молчание. Эв откидывается на спинку стула:
– Думаю, мы упустили ее, босс. Похоже, так или иначе, она улизнула из страны.
Я пожимаю плечами:
– Возможно. Но, может быть, они это предвидели и всё спланировали. В конце концов, у них было достаточно времени, и, в отличие от Роуэн, Салливан была на свободе и могла делать все, что ей заблагорассудится. Возможно, она устроила так, чтобы Роуэн залегла на дно – где-нибудь затаилась, пока все не уляжется.
Куинн хмурится:
– А тем временем у нее есть новое удостоверение личности, новая машина…
– Я знаю. Но все это стоит денег. Нам остается надеяться, что Суррей найдет что-нибудь в финансовых делах Салливан.
– Пока же они не нашли ничего, – бурчит Бакстер.
– Нет. Но у нее могут быть и другие счета, о которых нам ничего не известно.
– Вообще-то, – начинает Хлоя Сарджент, – я уже думала об этом…
Она умолкает. Все смотрят в ее сторону.
– Продолжай, – говорит Хансен.
– Если Салливан присматривает за своей матерью – стирает ее белье и все такое, – возможно, она также распоряжается и ее деньгами? У нее даже может быть доверенность… Вот, например, когда моя бабушка…
– Возможно. Давайте посмотрим, вдруг что-то найдется на счетах ее матери. И убедимся, что Суррей в курсе… Нам незачем понапрасну их злить. – Хлоя одновременно кивает, краснеет и делает пометку в блокноте. – И да: молодец, Сарджент. Молодец.
Выходя, я поворачиваюсь у двери. Гис делает большое дело, на глазах у всех хлопнув Хлою по спине. Он тоже молодец.
Оператор: Полиция Эссекса, чем могу вам помочь?
Звонящий: Горит машина.
Оператор: Кто-нибудь в опасности?
Звонящий: Нет, она на пустыре, явно брошена. Никого там не вижу. Но это уже третий раз за месяц, и наш муниципалитет велел нам сообщать о таких случаях…
Оператор: А вы где?
Звонящий: Бромнесс, рядом с главной дорогой.
Оператор: И это пустырь, говорите?
Звонящий: Подростки угоняют машины и ездят туда на покатушки. Это место – чертово бельмо на глазу.
Оператор: Я кого-нибудь пришлю. Пожалуйста, не подвергайте себя риску и ни с кем не вступайте в конфликт.
Звонящий: В конфликт? Этих охламонов уже давно нет.
Оператор: Если вы подождете, я на всякий случай дам вам регистрационный номер вашего звонка.
– Вы получили письмо? – Я разговариваю по телефону с инспектором О’Нилом, практикуя то, что проповедую. – Это банковская выписка ее матери.
– Как раз ее открываю.
В основном это обычные текущие расходы: покупки, телефон, коммунальные платежи, газ, электричество. Доходы похожи на пенсионные выплаты. Одни и те же вещи, неделя за неделей. Но вдруг три дня назад денежный депозит, а сразу после этого исходящий платеж на точно такую же сумму. Электронный перевод фирме «Уютные сельские домики».
– Ну и что? – говорит О’Нил. – Она нашла для Роуэн жилье?
– Домик недалеко от Плимута. Вы, пожалуй, оце́ните его описание: «Недавно отремонтированный дом на одном из самых живописных участков побережья Девона, в идиллической бухте Блафф».
Я слышу, как он вздыхает:
– Они водят нас за нос.
– Не сомневаюсь. Коттедж принадлежит соседнему пабу. Кстати, он называется «Дикий гусь». Мой сержант посмеялся над совпадением[50].
Ну-ну, совпадение, как же… Я помню, как Леонора Стэнифорт в том сериале «Нетфликса» говорила, что именно Роуэн придумала «хамелеонов», что она «всегда была изобретательна по части таких вещей». На том и на этом одни и те же высокомерные маленькие отпечатки пальцев.
О’Нил снова вздыхает, а затем, к моему удивлению, неожиданно смеется.
– Да, ей не откажешь в чувстве юмора. Черт, вот это хохма…
Только вот мне не смешно. Я заканчиваю разговор и встаю. Время сменить обстановку. А еще лучше – пропустить пинту пива.
Вставать к ребенку довольно тяжело. Я определенно слишком стар, чтобы не спать всю ночь. Должно быть, я задремал, потому что, когда открывается дверь, я резко просыпаюсь.
Это Гис. Он улыбается, когда видит меня:
– Извини.
Я сажусь.