С надеждой на смерть

27.08.18

Дорогой Ноа!

Я знаю, что ты зол, я знаю, что ты думаешь, что я сделала что-то ужасное, но ты ошибаешься. Ты не знаешь, ты действительно не знаешь. Я хочу тебе рассказать, но это не то, что можно написать, особенно здесь. Ты даже не представляешь, как мне тяжело говорить об этом, думать об этом, даже спустя все эти годы. Ты спрашиваешь, почему я солгала. Тебе когда-нибудь приходило в голову, какой мучительной может быть правда? Как страшно мне было сказать ее кому-нибудь? Я была моложе, чем ты сейчас. Я была одна, надо мной надругался человек, который, по идее, должен был меня защищать. Этот человек сказал мне, что это «наш секрет» и что он убьет меня, если я когда-нибудь что-нибудь скажу. И я поверила ему. Как я могла не поверить? Прости, если тебя это злит, но таковы уж проблемы с правдой. Если ты хочешь узнать, что произошло, то спроси его, а не меня. Хотя он не тот человек, каким был раньше, и не только потому, что прошло много времени. Сегодня он болтается без дела, строя из себя этакого джентри…[46]Ах да, я забыла. У вас ведь такого дерьма нет, да? Поинтересуйся.

Ты прав, что не говоришь матери.

Время для этого еще настанет, но пока не нужно

* * *

– Подождите секунду, я записываю.

Хью Томлинсон записывает регистрационный номер, заканчивает разговор и вновь поворачивается к Маллой:

– Вы попали в самую точку… Последние десять лет миссис Норин Салливан живет наверху в этом доме. Недавно в связи с ухудшением зрения ее лишили водительских прав, но на данный момент она по-прежнему является зарегистрированным владельцем серого автомобиля «Воксхолл Нова».

Маллой, почти вопреки себе, чувствует небольшой прилив торжества.

– Я, пожалуй, загляну на парковку и поищу ту машину, хотя ее там, скорее всего, не будет.

– А я? – спрашивает Маллой, внезапно вновь ощутив себя бесполезной.

– Ты, – с улыбкой говорит Томлинсон, – вернешься и помешаешь Салливан предупредить ее подружку, что мы разыскиваем ее. А потом позвонишь инспектору полиции долины Темзы Адаму Фаули и скажешь ему, какая ты чертовски догадливая.

* * *

Адам Фаули

29 октября

12:45

– Она его подставила, – говорит Куинн. – «Прости, если это тебя злит», – ага, так я и поверил. Она отправила его, находящегося на взводе, прямиком к парочке параноидальных старых придурков, которые до чертиков боялись незваных гостей. И чтобы их найти, парню не нужна была никакая гребаная Регистрационная палата. Она все выложила ему на блюдечке с голубой каемочкой. «Болтается без дела[47], строя из себя этакого джентри», – она знала, что он догадается.

– На взводе был не только этот парень, – мрачно замечает Гис. – Она, как никто другой, знала про инцидент с ее отцом и оружием после суда. Вдобавок поезд опоздал, так что Суонны уже легли спать и наверняка переполошились еще больше. Бедолага, как же тебе не повезло…

Барнетсон качает головой:

– Я до сих пор не могу поверить, что она сделала это с собственным сыном.

Я поворачиваюсь к нему:

– У тебя есть другое объяснение? Она намеренно накалила обстановку, а затем рассказала ему, как найти ее родителей, точно зная, какие могут быть последствия.

– Она заботилась исключительно о своей заднице, – говорит Гис. – Думала, что выбросила ребенка на помойку двадцать лет назад. Как вдруг, ни с того ни с сего, он не просто оказывается жив, но и знает, что она сделала, и грозится заговорить. Ей пришлось его заткнуть.

– «Прав, что не говоришь матери», – какая злая ирония, – бормочет Куинн.

Гис поворачивается ко мне:

– И что теперь, босс? Надеюсь, мы не верим в эту чушь про то, что ее насиловал родной папаша?