С нами или без нас: Естественная история будущего

Когда-то мы полагали, что Солнце вращается вокруг Земли. Теперь мы знаем, что Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце ничем не примечательная звезда, одна из миллиардов. Когда-то мы считали себя главными героями истории жизни. Теперь мы знаем, что история жизни повествует в основном о микробах. Мы – неуклюжие великаны, опоздавшие к основному действу, персонаж пьесы жизни из числа тех, кто не выходит на поклон. Конечно, нам стоит попытаться продлить отведенное нам на Земле время – ровно так же, как мы пытаемся продлевать свои отдельно взятые человеческие жизни. Но как бы мы ни растягивали продолжительность того, что имеем, полезно помнить, что наш срок не бесконечен. Нам придет конец. С его пришествием закончится и антропоцен – геологическая эпоха, определяемая человеческой деятельностью. Начнется новая эра, которую мы не застанем. Тем не менее мы способны представить некоторые ее черты, поскольку, даже когда нас не станет, все биологические виды по-прежнему продолжат подчиняться законам жизни.

Первое, что мы можем предсказать относительно будущего после нас, – некоторым видам будет нас не хватать, а некоторые даже вымрут, когда нас не станет. Когда уходит один вид, вместе с ним уходят и другие, которые от него зависели, – это называется совымиранием.

Много лет назад, в первой статье, где моим соавтором был сингапурский ученый Лян Пин Ко (ныне – член парламента Сингапура), мы пытались оценить, насколько типичным такое вымирание может быть в окружающем нас мире. Вместе с командой прекрасных специалистов мы обеспокоились судьбой зависимых видов, которые вымирают вслед за исчезновением редких растений и животных. Поскольку зависимые виды есть почти у всех, совымирание представляется довольно обычным делом. По нашим оценкам, число совымираний примерно равняется числу исчезновений видов-хозяев. Многие виды, образно говоря, пошли на дно вместе со своими кораблями. Тем не менее утрата зависимых видов редко документируется подробно, поскольку большинство из них немногочисленны и мало изучены, если вообще изучались.

Иногда зависимые виды начинают вымирать уже тогда, когда их хозяева становятся редкими, то есть не дожидаясь их полного исчезновения. Когда популяция черноногих хорьков снизилась до горстки особей, их выловили и стали разводить в неволе. По ходу дела животных избавили от вшей. В результате уменьшения хозяйской популяции и противопаразитной обработки вошь черноногого хорька, кажется, полностью вымерла. Последующие попытки найти это насекомое на хорьках успехом не увенчались{179}. Также случайно, похоже, истребили и клещей калифорнийского кондора: это произошло после того, как этих птиц тоже начали разводить в неволе. До того как началось искусственное разведение их хозяев, вошь черноногого хорька и клещ калифорнийского кондора были соисчезающими видами – а теперь они совымерли. В число соисчезающих сейчас попали тысячи видов: это произошло из-за того, что виды хозяев, от которых они зависят, стали редкими. Так, самая крупная муха Африки, желудочный овод носорога, живет только на исчезающих черных носорогах и потенциально уязвимых белых носорогах. То, что угрожает носорогам, опасно и для оводов{180}.

Изучая совымирание и соисчезновение, Лян Пин и я поняли, что число видов, попадающих в беду из-за ухода конкретного хозяина, определяется двумя основными факторами. Во-первых, чем больше видов в процессе своей жизнедеятельности поддерживает этот хозяин, тем большее их число окажется под угрозой при сокращении его популяции и, соответственно, вымрет, если он исчезнет. Во-вторых, чем у́же специализация зависимых видов конкретного хозяина, тем выше вероятность их вымирания.

Классическим примером вида, от которого зависит множество других специализированных видов и вымирание которого привело бы к большому числу совымираний, выступают кочевые муравьи, Eciton burchellii. У них нет постоянного дома. Они кочуют по лесам, съедая все, что видят перед собой, а затем строят временное жилище-бивуак из собственных тел – дворец из голов, ног и брюшек. Новые колонии появляются, когда самцы улетают, находят себе другую колонию и спариваются там с новыми матками. Самец после спаривания умирает, а оплодотворенная самка образует собственную новую колонию. Чтобы не начинать с нуля, она забирает с собой часть рабочих из материнской колонии. Матка и рабочие уходят вместе, пешком. При таком способе образования новых колоний видам, которые живут вместе с кочевыми муравьями, никогда не приходится летать или бродить в поисках колонии. Им достаточно следовать либо за старой, либо за новой царицей.