С неба женщина упала

— Нет базара, Никола, — согласился Расул, — ты прав, а я дурак и это признаю. Но... не сдержался. Я же все обежал, еле успел! Ведь, ей-богу же, слиняла бы, зуб даю! Никто ее не остановил, никто, а Конику с кухни она по башке вломила и яйца отшибла! Железную дверь своротила! Там сейчас петлю наваривают. И меня, я тебе клянусь, она бы охерачила арматурой, чтоб я сдох!

— Какой арматурой? — помягчев, поинтересовался Никола.

— Да какой?! Железной! Там у стенки валялись, так она вцепилась, я обалдел...

— Надо же! — обрадовался чему-то Никола, но потом подозрительно спросил: — Так она до схватилась или после?

— После чего? — принялся корчить дурака этот сукин сын, — Ну... после, хм!

— Козел! — отрезал Никола и был прав. — Зови Айболита, надо ее в чувство приводить... Черт!

Никола в сердцах плюнул и прибавил пару фраз о чьих-то забавах в грубой форме. В комнате снова появился Петрович.

— Как она, еще не очнулась? — обеспокоился медик. И, не получив ответа, бодро пропел: — Ну что ж...

После чего он позвенел склянками, чем-то пошуршал, через мгновение в нос мне ударил резкий запах аммиака. Таким методам я противостоять, конечно, не могла, дернулась застонала и открыла глаза.

— Все в порядке! — обрадовался Петрович и ехидно добавил: — Какие организмы у вас слабые!.. Позвольте-ка!

Он шустро закатал мне рукава халата и принялся смазывать ссадины. Я попискивала, потому что здорово щипало. Потом, нимало не смущаясь, Петрович задрал мне подол халата и занялся ногами. С ними дело обстояло немного получше.

— У меня вся спина расцарапана! — с вызовом сказала я, сверкнув глазами на Расула, на пару с Николой с живым интересом наблюдавшим за манипуляциями доктора. — Только пусть они отсюда выйдут. Здесь не цирк. Я при этих благородных джентльменах раздеваться не буду!

Петрович глянул на них и буркнул:

— Да, попрошу!

Никола поднялся из кресла и, с издевательской улыбкой обращаясь к Расулу, сказал:

— Ах, как нехорошо! До чего ты запугал бедную девочку! Она тебе не доверяет!

После чего проследовал за дверь, Расул за ним. Пока Петрович возился с моей спиной, я сидела, согнувшись в три погибели, и размышляла.

И так мы кого-то ждем. И поэтому они меня не трогают (относительно) и ничего не объясняют. Иными словами, на меня будут воздействовать фактором неожиданности. Сначала, во всяком случае. В биографии моей они уже основательно покопались. И они про меня все знают, а я про них — ничего. Да уж, узнать, как себя вести, невозможно. Но попробовать подготовиться все же надо. «Мне не нужны неприятности, давайте договоримся по-хорошему... Нет, так в кино говорят. «Я уверена, что мы можем договориться... Это в наших общих интересах... Я не знаю ваших дел и не хочу знать... Мы можем поменяться, если вы гарантируете мне безопасность...» Кино, ей-богу! Я закряхтела с досады. В голову лезла жуткая муть, которую, я уверена, вслух и произнести-то не смогу. Придется импровизировать. Самое большее, что я способна была представить, то это кем я буду: напрашивается один вариант — лесная лань. Надо порепетировать. Я вытянула шейку, склонилась, так, ручку в сторону...

— Да не дергайтесь вы, ей-богу... — вернул меня к действительности окрик Петровича. — Я уже заканчиваю...

А я совсем про него забыла! Господи, до чего дошла! Петрович накинул мне на плечи халат и, кряхтя, полез на пол. Окинув взглядом спину доктора, я на мгновение задумалась — может, рискнуть еще раз?

— Петрович! — пропела я, еще не собравшись с мыслями, но боясь, что он сейчас уйдет. — Извините, знаю вашего имени...

— Ничего, переживу... — сердито отозвался он, собирая свое медицинское хозяйство.

— Большое вам спасибо, мне стало значительно легче, а та мазь, что вы прислали мне от ожога, просто чудесная... – Меня понесло, да все в ласковой форме, Петрович немного оттаял и посмотрел на меня вполне доброжелательно.

При упоминании о мази он оживился, объяснив мне, что мазь его собственного изготовления, после чего принялся перечислять мне ее составляющие. Через несколько минуту когда его энтузиазм немного иссяк, я перевела разговор на интересующую меня тему. Петрович, в отличие от Кирилла в ступор не впал, видно, упоминание о мази его расслабило. Из рассказов о ближних и дальних аптеках, имеющих и не имеющих компонентов для состава мази, я поняла, что Москва совсем рядом. Я обрадовалась, решив попробовать узнать, если уж так все удачно складывается, и о тех, кого мы ждем. Петрович сидел на краешке кровати, я начала плавно подползать ближе, внимательно слушая о последних открытиях мировой медицины. Но тут все повторилось, как в плохом анекдоте: дверь распахнулась, и появился Никола, за ним Расул, укоризненно кривящий губы и качающий головой.

Подойдя поближе к Петровичу, Никола громко объявил:

— Все док, молодец! — Он резко ткнул указательным пальцем на дверь. — Скройся!

Петрович послушно направился к двери, на ходу оглянулся и сказал:

— Выздоравливайте!

— Большое спасибо! — крикнула я, а Расул громко захлопнул за ним дверь.