С нежностью цвета огня. Книга 2 (СИ)

Находясь в современном мегаполисе, сложно поверить в волшебство, а вот в таких уединённых старинных местах сами камни словно пропитаны им. Даже воздух здесь пахнет иначе — прохладой и временем.

Наши шаги отражаются гулким эхом.

Пройдя по плавно изгибающейся улочке с крохотными нависающими балконами и миновав две тенистые арки, выходим на маленькую площадь, больше похожую на внутренний дворик с деревьями и парой скамеек. В центре — круглый мраморный колодец. Прежде он был белоснежным, теперь же посерел и потрескался, но сохранил соразмерность и стройность линий.

— Брось монетку и загадай желание, — напутствует оборотень.

Кое-какая мелочь у меня в карманах ещё водится, поэтому выпрашивать у него средства не приходится. Нужно бы вообще обзавестись такой же сумкой, как у Лена, и закинуть в неё кошелёк. Просто на всякий случай. И запас еды. И тёплой одежды. А то что-то в последние месяцы случается много всего непредвиденного.

Задумавшись над желанием, понимаю, что для себя больше ничего не хочу. Судьба уже подарила гораздо больше, чем можно было мечтать: любящих мужчин, интересную работу и не один, а десятки миров, каждый из которых уникален и неповторим. Да и страшно немного снова что-то загадывать: тут, конечно, не храм, но магии-то в мире с избытком, так что кто его знает, этот колодец. Ещё одного «доброго дела» для кого-то из них нервы моих любимых мужчин могут уже и не выдержать.

— А знаешь, я, кажется, и так счастлива, — чуть растерянно признаюсь, глядя в умные, тёмные глаза Эшера. — Разумеется, есть и трудности, но мы сможем уладить их своими силами, без божественной помощи.

Он задумчиво улыбается, подбрасывая на ладони монетку, и тоже прячет в карман.

— Ты повзрослела с тех пор, как мы в первый раз встретились. Что-то произошло?

— Я едва не лишилась Рраяра. По собственной глупости.

Увидев его приподнятые в недоумении брови, покаянно рассказываю историю с храмом полностью: про клятву, реакцию, «воспитание» и забег по саду. Дослушав, Эшер интересуется, что было дальше. Я отвечаю, и как-то так само собой получается, что мы уже сидим на старой скамейке.

Когда у нас только появился Медиф, Аллеон помогал мне наладить с ним отношения, но говорить с Эшером почему-то даже легче, чем с Леном. Сродни сеансу у психотерапевта. Обычно я не люблю обсуждать свою личную жизнь с посторонними, но оборотень — потрясающе чуткий слушатель, рассказать которому об ошибках совершенно не стыдно. Он не только не осудит, а, наоборот, поддержит и объяснит наши разногласия с мужской точки зрения, которая, прямо скажем, порой далека от логики. Любой, не то что женской.

Я настолько пронзительно ощущаю нашу с ним связь, что не могу не удивиться этому вслух:

— Мы словно вечность знакомы! У тебя точно нет никакой магии?

— Точно нет. Я даже чужие эмоции улавливать не могу, как Аллеон или Рраяр, и не умею вызывать нужные, как делает это Медиф. Не говоря уж о даре Сиора.

— Пожалуй, это скорее плюс. Ничего не имею против их способностей, но иногда хочется небольшой передышки, чтобы в личное пространство никто не вторгался.

— Потом станет легче. Все лучше друг друга узнают, научатся доверять. Ещё же и полугода не прошло с тех пор, как вы познакомились. Это очень короткий срок… Холодно?

— Чуть-чуть.

В густой влажной тени прохладно, и я немного замёрзла в своём летнем платье.

— Извини, я не почувствовал перепада. Оборотни гораздо устойчивее к температуре. Идём домой. На солнце быстро согреешься.

Мы покидаем заброшенный двор и колодец желаний без малейшего сожаления.

— Ты теперь будешь жить с нами, в доме Лена?

Он встречается со мной взглядом.

— А ты этого хочешь, Дари?

Хочу. Только как поделить время и пространство так, чтобы не оказаться в роли яблока раздора?

— Разве не странно, если мы будем жить в разных домах? Хотя, если тебе неудобно или…

— Давай проясним, — по-доброму улыбается он. — Я тебе муж?

После секундного ступора меня осеняет, что вообще-то ещё нет. Не муж.

Но из-за свалившихся на нас событий и доверительного отношения я совершенно упустила это из виду.

Посмеявшись над моим растерянным лицом, Эшер приобнимает за плечи, и я с удовольствием прижимаюсь к его тёплой груди, чтобы собраться с мыслями.

— Ты забыла? — продолжает он улыбаться. — Тяжело, когда всё и сразу. Даже я ненадолго забыл, что ещё не слышал заветного «да».

Как мы могли бы остаться всего лишь друзьями? Жить по соседству, встречаться, видеть, как оба любим других, понимая, что упустили свой шанс — это было бы невыносимо.

— Мы вместе, — говорю, крепче сжимая руки у него на спине.

Не «ты — мой» или «я — твоя», а именно вместе.

— Даже если всё кажется очевидным, я должен был услышать это от тебя, — объясняет Эшер, поглаживая. И вдруг замирает: — Пойдём в храм, Дари?

— Сейчас? — уточняю удивлённо.

— Сейчас.

В его тёмных глазах редко можно поймать отражение каких-то эмоций. Они безмятежны, как если бы мы рассматривали облака, лёжа на зелёном лугу, и всё же я вижу, что его тоже что-то тревожит.

— Сомневаешься в моём желании?

— Могу я поцеловать тебя?