Уолиш пишет: "Я посчитал, что пора бы тебе открыть глаза на то, кто ты есть на самом деле", после чего устраивает мне такой разнос, который мало кому снился. Дескать, я порочил и поливал грязью всех и вся. Дескать, я не выносил, когда мои собеседники хотели высказаться (Эдди это так бесит, что он упоминает это в письме не раз и не два) и потому пытался подсказывать им слова, заканчивать за них предложения, в результате чего они забывали уже о чём хотели сказать (довольствуясь подсунутой им под руку моей банальщиной). По его словам я выступал чем-то вроде "мобильного склада запчастей для нужд среднего класса", в том смысле, что я был напичкан никчемной и по сути бредовой информацией, которая ведёт этот проклятый социальный строй к сползанию в преисподнюю. Ну и всё такое. Что касается моего безмерного обожания музыки, то, дескать, это лишь маскарад. Истинный же Шоумут – ушлый делец, чей учебник «Введение в музыкальную грамоту» был принят сотней колледжей ("что само собой не делается") и принёс ему миллион долларов авторских отчислений. Он сравнивает меня с Киссинджером – евреем, который отвоевал себе место в истэблишменте без всякого электората и партийной опоры, добившись цели благодаря лишь своему таланту ведения избирательной кампании в качестве кандидата-знаменитости ... Уолишу просто не дано понять, какого морального напряжения, а возможно даже врождённой физиологической энергии, может потребовать такое достижение. Разве может он (это мохнатое, зарытое в подушку, ушко, это трижды-сложенное, как пожарная лестница, хлипкое тельце, под периной розового одеяла), оценить, чего это стоит интеллигенту завоевать себе авторитет у недоучек-политиканов? Нет, его сравнение неуместно. У ведущего радиопрограмм о музыке восемнадцатого века на канале «Пи-Би-Эс» маловато общего с главой внешнеполитического ведомства США, увещевающего алкашей и брехунов из Конгресса или исполнительной ветви власти. Пример честного еврея? Наверное, это Гинзберг, достойный прозвища "Откровенный". Вспомним, как он, не скрывая никаких деталей, апеллирует к юдофобам путём гиперболизации всех мерзостей, которые они в своих патологических фантазиях приписывают евреям. Такое чувство, что он просто над ними прикалывается. Учитывая его блаженную непосредственность, эти его всамделишные сны, в которых он находит в своем сэндвиче чей-то анус или его поэмы о желании нахлобучить себя лёликом, с него станется. Американцам такое прямолинейное и безнравственное выражение своей сексуальности очень импонирует, поскольку, как им кажется, служит свидетельством так ценимых ими искренности и подлинности. Именно на таком уровне они говорят вам, что вы с ними "на одном уровне", а к известным случаям дебоша и непристойности причастны, конечно же, не вы, а кто-то другой, какой-то педик-"имафрадит" или какой-то извращённый торчок-мигрант. Мой вам совет, как только услышите от них это "на одном уровне", тут же прячьте ваши денежки в ботинок.