С окраин империи. Хроники нового средневековья

Печатное слово (которому Маклюэн посвятил «Галактику Гутенберга» – наверно, лучшее свое произведение) – типичный пример горячего средства коммуникации. Что бы мы ни подумали, услышав это словосочетание, горячие средства коммуникации расширяют одно-единственное чувство (в случае с печатным словом это зрение) до степени высокой определенности, насыщая реципиента, наполняя его конкретной информацией, но при этом не лишая его свободы проявлять все остальные свои способности. Можно сказать, что его гипнотизируют, но только через сосредоточение чувства на одной точке. Что же касается холодных средств коммуникации, то они сообщают данные с низкой определенностью, и их получатель вынужден самостоятельно заполнять лакуны, для чего ему приходится задействовать все свои чувства и способности, и его соучастие приобретает форму вселенской галлюцинации. Печатное слово и кинематограф – горячие, телевидение – холодное.

Открытие электричества приводит к нескольким революционным явлениям: во-первых, если верно, что средство коммуникации – это сообщение, независимо от содержания, то впервые зажегшийся электрический свет проявил себя как средство коммуникации, напрочь лишенное содержания; во-вторых, электрическая технология, заменившая собой не какой-то отдельный орган, а всю центральную нервную систему, в качестве главного своего порождения предложила нам информацию. Прочие же детища механического общества в эпоху автоматизации, быстрой коммуникации, кредитной экономики и финансовых операций стали второстепенными по сравнению с производимой информацией. Производство и купля-продажа информации преодолели идеологические различия; в то же время появление по определению холодного средства коммуникации, а именно телевидения, разрушило линейную вселенную механического общества, построенную по гутенберговской модели, и вернуло мир к своего рода племенному состоянию, примитивному поселению.

Телевизионный образ, с точки зрения заложенных в нем данных, имеет низкую визуальную определенность. Телевизионный образ не стоп-кадр. И это ни в каком смысле не фотография; это непрестанно формирующийся контур вещей, рисуемый сканирующим лучом. ‹…› Телевизионный образ предлагает получателю около трех миллионов точек в секунду. Из них он принимает каждое мгновение лишь несколько десятков, из которых образ и складывается. […] Как не благоприятствует телевизионная мозаичная сетка перспективе в искусстве, так не благоприятствует она и линейности в жизни. С приходом телевидения из промышленности исчезла конвейерная линия. Из сферы менеджмента исчезли штабные и линейные структуры. Остались в прошлом линия партии, линейная цепочка встречающих на официальных приемах, шовная линия на изнаночной стороне нейлоновых чулок. […] Расширенное фонетической письменностью, зрение воспитывает аналитическую привычку воспринимать в жизни форм обособленные грани. Зрительная способность позволяет нам изолировать единичное событие во времени и пространстве, как это делается в изобразительном искусстве. […] Иконографическое искусство, напротив, использует глаз, как мы свою руку, стремясь создать емкий образ, составленный из многих моментов, сторон и аспектов человека или вещи. Таким образом, иконическая модель – не визуальная репрезентация и не специализация визуального акцента, определяемого рассматриванием с какой-то единичной позиции. Осязательный способ восприятия является внезапным, но не специалистским. Он тотален, синэстетичен, вовлекает все чувства. Насквозь обработанное мозаичным телевизионным образом, дитя телевидения встречается с миром в духе, противоположном письменности. […] Молодые люди, пережившие первое телевизионное десятилетие, естественным образом впитали в себя неудержимую страсть к глубокому вовлечению, заставляющему все отдаленные визуализируемые цели обычной культуры казаться не только нереальными, но и нерелевантными, и не просто нерелевантными, а безжизненными. […] Это изменение установки никак не связано с содержанием программ и было бы точно таким же, даже если бы программы были целиком наполнены высшими достижениями культуры. […] В настоящее время наша новая электрическая технология выносит наружу ту мгновенную обработку информации посредством взаимного связывания, которая долгое время происходила внутри нашей центральной нервной системы. Именно эта скорость утверждает «органическое единство» и кладет конец механической эпохе, развернувшейся в полную силу с открытием Гутенберга. […] С приходом электричества как источника энергии и синхронизатора все аспекты производства, потребления и организации стали вторичны по отношению к коммуникациям.

Этот коллаж из цитат дает представление о взглядах Маклюэна и одновременно служит наглядным примером его аргументационных приемов, которые парадоксальным образом настолько плотно связаны с тезисами, что их убедительность начинает вызывать сомнение. Поясню, что я имею в виду.