С открытым лицом (ЛП)

Послания Скальцоне, Пиперно и соратников абсолютно не принимались во внимание руководством Моретти: большинство бригатистов рассматривали их как неуместное вмешательство. В организации даже росло убеждение, что бывшие лидеры Potere Operaio — в частности, Пиперно и Скальцоне — после похищения Моро пытались управлять внутренними дебатами в организации через Моруччи и Фаранду, которые до вступления в БР были боевиками Потопа. Обвинение, которое было более или менее завуалировано против них, заключалось в том, что они пытались взять под контроль БР, когда они были очень сильны с военно-организационной точки зрения, но очень слабы с политической точки зрения.

Я не думаю, что был такой тайный замысел со стороны Potere operaio захватить и подчинить себе БР, хотя многие об этом и говорили. Скальцоне и Пиперно в то время выражали четкую позицию, писали в газетах, выступали на общественных собраниях. Если некоторые их мнения и пересекались с позицией некоторых боевиков БР, то это, конечно, не зависело от махинаций, проводимых через Моруччи и Фаранду.

С другой стороны, те, кто руководил Красными бригадами в то время, двигались не по пути политической оценки, как это делали лидеры Автономии, а на основе механических размышлений и реакций, направленных в жесткие схемы вооруженной пропаганды. Конечно, это была интеллектуальная и политическая слабость. Но бесполезно пытаться переиначить историю, воображая, что тогда БР были способны рассуждать по-другому. В то время были неотложные дела, о которых нужно было думать, и было очень трудно мыслить в политических терминах. И именно потому, что после Моро стало невозможно мыслить политически, Красные бригады быстро пришли к катастрофе.

Очевидно, выбор БР был катастрофическим: настолько, что они вышли из него уничтоженными. Но, на мой взгляд, их самая серьезная ошибка предшествовала окончательному решению убить Моро: она кроется в том моменте, когда они решились на действие, не спланировав все возможные исходы, не изучив выход, который можно было бы использовать в случае, когда власть государства преградила путь к переговорам.

Мы восприняли послание наших товарищей как симптом глубокого кризиса в организации. Это было начало распада, и это нас, конечно, не обрадовало.