С палаткой по Африке

По моим наблюдениям, в парке Крюгера слишком много дорог (общая протяженность их составляет около 2 тысяч километров), слишком много людей (почти 100 тысяч посетителей в год), слишком много суеты. Это зло, вероятно, неизбежно до тех пор, пока налогоплательщик, несущий значительные расходы по содержанию парка, будет иметь право за соответствующую входную плату знакомиться с фауной его страны.

Можно и не разделять мое увлечение пульсом дебрей, которое представляется чересчур «романтичным» более молодым людям. Но при всей радости, какую доставляет заповедник, нельзя не ощущать легкой грусти при мысли о том, что в нем заложен зародыш его гибели. Заповедники создавались для защиты животных от «цивилизации». Но человек не дал зверям возможности существовать без помех с его стороны, под охраной немногочисленных лесничих. Он приходит в заповедник, правда, без ружья, но зато с киноаппаратом. Тот, кто провел несколько дней в парке Крюгера и видел огромное количество посетителей на его автомобильных дорогах, уже не сможет утешаться мыслью, что шоссе — немногочисленные нити, связывающие заповедник с культурным миром, — проходят через огромную безлюдную территорию.

* * *

Итак, 25 августа 1956 года мы выехали из экономической столицы Южно-Африканского Союза и на следующий день достигли Скукузы[16] — покрытого пылью скопища автомашин и людей, хижин и палаток. Лагерь находится на берегу реки Саби, которая не спеша катит свои волны, в месте пересечения нескольких магистралей. По ним можно добраться до расположенных в 30–40 милях отсюда лагерей Преториус-Коп, Малелане, Крокодилов мост, Нижний Саби. Эти дороги немного приподняты над окружающей местностью, так что с них открывается прекрасный вид, и проходят там, где в силу естественных причин собираются животные.

Мы приспособили мерседес для съемок — откинули тент, а поперек передней части машины привинтили доску с укрепленным на ней штативом. Аппарат можно было повертывать и производить съемки во всех направлениях (только не назад).

Приехав в заповедник, мы сразу же отправились искать сюжеты. В нескольких километрах от Скукузы скопление автомобилей заставило нас остановиться. Мы было решили, что произошел несчастный случай, но оказалось, что машины (большей частью американского происхождения) просто ждали, пока две потревоженные в утреннем сне львицы пожелают очистить залитую солнцем проезжую часть дороги. Одна из «цариц», недовольная и даже рассерженная, устремилась наконец в заросли причем, бег ее напоминал движения лыжника-слаломщика.

Дальше мы увидели на одном из перекрестков стаю павианов. Они подстерегали автомобили и, вскочив на подножки и радиаторы, выпрашивали подачки. Большущий самец, усевшийся посреди дороги, преграждал путь широкому лимузину. После некоторого колебания водитель свернул в заросли и выехал на дорогу впереди павиана. Обезьяна, не спеша, поднялась и размеренным шагом — я бы сказал, даже с достоинством — приблизилась к открытому окну машины, протянула лапу и получила дань.

Мне казалось, что будь я ближе, я бы услышал, как павиан произносит: «Шиллинг, пожалуйста».

— Да это цирк, а не дебри, — заметила племянница.

Из подобных безобидных встреч со зверями не следует заключать, что парк Крюгера отличается от современного зоологического сада в Европе только размерами. В заповедниках нет ни заборов, ни решеток, ни рвов с водой, отделяющих людей от животных. Посетители находятся на малюсеньких островках, затерянных в дебрях, которые являются раем для животного, но отнюдь не для человека. За пределами лагерей в заповеднике могли бы жить только люди, умеющие передвигаться в зарослях так, как полстолетия назад умели мы — «старики». В стороне от дорог есть участки площадью несколько десятков километров, куда до сих пор не ступала нога европейца. Но и следы африканцев, даже в изученных районах, встречаются довольно редко. Невольно испытываешь странное чувство, когда в этих безграничных дебрях приближаешься ко львам, лежащим на краю дороги.

Обычно лев отправляется на охоту ночью, рано утром или перед вечером. Если облюбованная им дичь не так велика или опасна, как жирафа или буйвол, лев старается подогнать ее к лежащей вдалеке самке; львица убивает животное, после чего супруги вместе пожирают добычу. Нам говорили, что в парке Крюгера хищники нередко подкрадываются к своим жертвам под прикрытием едущих автомашин. Я сначала не верил этим рассказам, но убедился, что был неправ.

Как-то мы увидели на обочине шоссе трех лежащих львов. Кинооператор полез наверх, чтобы подготовить камеру к съемке. Это движение, очевидно, не понравилось одной из львиц. Она с ворчанием вскочила, кинооператор же исчез в машине с быстротой молнии. На мой взгляд, львица не должна была рисковать прыгать на автомобиль с такого расстояния, но было ли и ей известно об этом?