С пером и автоматом

Взошло солнце четвертого дня сражения. И тут я спохватился, что занялся не своим делом, ввязался в бой, а ни строчки еще не написал в своем блокноте. Забежав во двор отвоеванной у гитлеровцев хаты, сел на колоду под вишенкой и стал писать обо всем, что видел. Когда я наскоро набросал фрагменты будущей корреспонденции о воинах-гвардейцах, которые первыми форсировали Днепр, передо мной встал вопрос: как передать это в редакцию? Паром, конечно, еще не работал, радиосвязи не было. Значит, снова переправляться через реку самому под почти непрерывной бомбежкой «юнкерсов» и фланговым огнем вражеских пулеметов.

Первую попытку перебраться на левый берег Днепра мы предприняли с тем же Сергеем Орловым, связным командира батальона. Среди своих сослуживцев он выделялся большой физической силой и выносливостью.

До войны, по его рассказу, он занимался спортом и легко на турнике «крутил солнце».

— Ну как, переберемся? — спросил я Орлова, садясь в лодку.

— Это мы запросто, — ответил Сергей не задумываясь.

Вначале действительно все шло хорошо. Мы бесшумно и быстро удалялись от берега. Справа и слева от нас падали снаряды, поднимая водяные фонтаны. Вначале противник вел огонь просто по реке, или, как говорят артиллеристы, бил по площадям. Однако стоило нам только выплыть на середину реки, как вдруг где-то сзади гулко заработал вражеский пулемет. Пули со свистом проносились совсем близко от нас, несколько впереди, пунктиром очерчивая линию своего соприкосновения с водой. Мы не успели придержать лодку, как оказались в зоне огня. Гитлеровцы дали новую длинную очередь. В то же мгновение, издав слабый стон, Орлов выронил из рук весла. Голова его как-то неестественно склонилась на плечо, и он тихо повалился на правый борт лодки. Она вдруг резко развернулась и поплыла вниз по течению. Я обеими руками с силой нажимал на правое весло, чтобы скорее выйти из-под огня противника. К счастью, в этот момент с нами поравнялась другая лодка. Она шла с левого берега навстречу нам и еще не успела достичь зоны пулеметного огня. Товарищи помогли перетащить Орлова в свою лодку, а нашу, пробитую пулями, взяли на буксир. Поневоле пришлось вернуться обратно на правый берег и начинать переправу сначала.

Вторая и третья попытки переплыть Днепр также не увенчались успехом.

С наступлением темноты мы снова отправились в путь. На этот раз он проходил несколько севернее. Фланговый пулемет врага нам уже не угрожал: его уничтожили советские артиллеристы. Теперь донимали гитлеровские минометчики. Освещая реку ракетами, враг довольно точно бросал мины. Мы продолжали плыть: другого выхода не было. Сидевшие на веслах бойцы, которых я никогда не видел раньше и не встречал позже, старались изо всех сил. Они знали, что переправляют корреспондента, и рисковали жизнью. Знали, что мне во что бы то ни стало нужно было добраться до левого берега.

И вот мы наконец добрались. Уже почти у самого берега близко разорвалась вражеская мина, осколки изрешетили лодку. Тонкие струйки воды быстро наполняли продырявленную посудину. Но опасность уже миновала. Еще одно усилие, и мы были на берегу.

Придерживая рукой корреспондентскую сумку, я поспешил в редакцию. Готового материала у меня было мало, но я полагал, что за вечер все напишу.

Редактор, выслушав мой доклад, мимо ушей пропустил мою просьбу дать целую полосу о героях дня и, протянув руку, попросил только корреспонденцию, о которой я сказал, что это будет лишь вступление ко всей полосе. Он молча прочел эту корреспонденцию. Что-то поправил и отдал на машинку. А мне кивнул:

— Отдыхайте, завтра снова за Днепр.

— Товарищ полковник, а как же с остальным материалом? — несмело спросил я.

Редактор посмотрел на меня и сочувственно улыбнулся:

— Я понимаю, у вас материала на несколько номеров. Но и другие привозят по столько же. Вон Орехов передал мне два очерка и подборку на полосу. И знаешь, откуда передал? С операционного стола.

— Что с ним?

— Я из всего этого смог поместить только несколько строк — подтекстовку под фотографией героев. А корреспондент остался без ноги.

Я стоял совершенно ошарашенный, сбитый с толку этими словами.

— Как? И это… Ради нескольких строчек?!

— Да. Именно ради нескольких строчек, — вставая из-за стола, печально произнес редактор. — Одни идут на смерть, чтобы освободить еще несколько пядей родной земли, принести свободу народам, спасти жизнь на земле. А вот мы, журналисты, ради нескольких строчек… Но эти строчки вдохновляют на победу…

На второй день в газете «За честь Родины» под заголовком «Герои-комсомольцы переправились первыми» была напечатана моя корреспонденция с Правобережья. Весь фронт в тот же день узнал о подвиге воинов-комсомольцев Василия Иванова, Николая Петухова, Ивана Семенова, Василия Сысолятина и других бойцов, которые первыми форсировали Днепр и самоотверженными действиями помогли создать букринский плацдарм.